Инна Шустова - Теперь я знаю...

Горностая я не выследил, а мышек видел. Они рыжие, толстые, с коротким хвостом. Пана сказал — полевки. Их Зося ловила, а я у нее отнимал: может, они кому-нибудь родные, эти мышки! Для горностая мышки — добыча, он охотится, чтобы не умереть с голоду. А Зося сытая, мы ее хорошо кормим. Несправедливо устроена жизнь: каждый кого-нибудь ест...

Папа тоже ждал вертолет. Говорит, быть на Камчатке и не видеть гейзеры — абсурд!

Я так волновался, что папа решил свозить нас с Майкой на Горячий ключ. На мотоцикле.

— С гейзерами,— говорит,— не сравнить, но тоже интересное явление природы.

Он выбрал день, когда вертолета точно не будет, и мы поехали по прибойке. Мы с Майкой сидели в коляске и держались за руки.

До места, где горячий ручей выливается в океан, мы домчались за полчаса. Папа откатил мотоцикл в кусты, и мы пошли по тропинке вверх вдоль ручья. Хорошая тропинка, утоптанная.

Вода в ручье чем выше, тем горячее. Папа сказал, на горе, где ручей начинается и бьет из земли, совсем кипяток. Это и есть Горячий ключ.

К Горячему ключу мы не пошли: туда трудно добираться.

Мы остановились у домика, где ручей перегорожен на бассейн и ванны.

Вокруг каждой ванны построен забор, чтобы чужие не видели, кто как купается. Чем ванна ниже по ручью, тем она прохладнее. Можно выбрать, кому какая температура воды нравится.

Ванны и бассейн даже зимой не замерзают. Вокруг них круглый год растет трава. Сюда прилетают зимовать лебеди.

Считается, что Горячий ключ целебный: его вода лечит от разных болезней. В ней еще под землей растворились лечебные соли.

Я увидел старушку: идет к ванне, вся согнулась и за поясницу держится — совсем как моя бабушка.

— Надо все-таки уговорить бабушку сюда приехать, — сказал я папе. — Пусть прогреет лечебной водой свой радикулит. Может, вылечится.

— Поживем — увидим, — ответил папа и велел нам с Майкой идти купаться в бассейн: нам в ванне нечего прогревать, мы здоровые.

В бассейн вода падает с уступа, стенкой. Будто маленький водопад. Я встал под этот водопад — вода так и бьет по спине к плечам! Даже больно, и я упал. А Майка стояла и не падала. Говорит, ей совсем не больно.

Купаться в теплой воде — это замечательно! Мы кувыркались и плавали под водой, пока не надоело.

В домике есть кровати, можно было заночевать. Вдоль стен проложены трубы, по ним из ручья бежит сверху горячая вода. Обежит домик и вытекает обратно в ручей, только пониже. А в домике от горячей воды всегда тепло.

Я хотел остаться до завтра, но папа не разрешил. Потому что, кроме нас с Майкой, ребят не было, а взрослых полно. Разложили вокруг бассейна еду и поют песни. У них пикник.

Поужинаем дома, — сказал папа. — А то наслушаетесь всяких лишних слов.

А я и так знаю разные нехорошие слова, только не говорю. Уши-то у меня не заткнутые, когда взрослые ругаются! А ругаться неприлично, я знаю. У нас дома никто не ругается. И я не буду. Тем более при Майке. Она ведь женщина!

На Камчатке горячие ключи используют для обогревания жилья и теплиц зимой.

На камчатской реке Паужетке построена электростанция. Ее турбины вращает перегретый подземный пар. Паужетская электростанция исправно освещает дома рыбообработчиков и охотников, дает электричество на рыбоконсервный комбинат.

На следующее утро по дороге из поселка зацокали копыта. У нашего дома цокот затих, и конь заржал.

Я выскочил за дверь. У сарая Иван Федосеевич перевязывал коню ноги — стреножил его, чтобы он далеко не ушел. Конь весь коричневый, блестящий, а на лбу белая дорожка.

— Где папа? — крикнул мне Иван Федосеевич. — Через час будет вертолет на гейзеры!

— Беги за Маечкой, — сказал за моей спиной папин голос — значит, папа вышел вслед за мной. — И живо домой, собираться!

Я помчался ракетой. Сердце колотилось, будто я ему мешал: без меня оно помчалось бы быстрее.

В дом я влетел сразу на середину комнаты.

— Вертолет! — выпалил я. — Гейзеры! Надо быстро!

Майка так вскочила со стула, что он упал. И бросилась надевать сапоги и курточку.

— Чумовые! — сказала Майкина мама, но я уже был за дверью.

Мы с папой едва успели собраться: вертолет прилетел раньше времени. Он еще ревел над домом, а я уже выбежал за дверь. Все двигались так медленно! Я очень боялся, что вертолет улетит без нас.