Валерий Богданов - Истории обыкновенных вещей

Совсем немногим более ста лет назад в наших северных деревнях были в ходу календари-фартуки с вышивкой. Знаки отмечали различные сельскохозяйственные циклы: сев, уборку урожая, выгон скота на пастбища, пахоту, сенокос, охоту и др. Это был месяцеслов, или земледельческий народный календарь, тесно связанный с трудовой жизнью. Возьмем только май. Здесь и день Ирины-рассадницы, когда высаживали рассаду на грядках, и Никола вешний — в этот день сажали картофель и сеяли яровые, и день Сидора-огуречника, и день Олены-льносейки, и Федосьи-гречишницы.

Настенные календари-месяцесловы с 1727 года выпускала Петербургская академия наук. Кстати, у современных календарей, созданных типографским способом, есть далекий предок, связанный с именем знаменитого первопечатника Ивана Федорова. Князь Острожский решил завести в родовом замке печатню. Вызвал он в Острог Ивана Федорова Здесь-то 5 мая 1581 года и издал Федоров скромный листок, на котором напечатал стихи, посвященные каждому месяцу. Помечены были и наиболее важные даты.

Первые отрывные календари стал печатать в конце прошлого века известный издатель И. Сытин. Ярко оформленные, они пользовались большой популярностью у народа. Консультантом сытинского календаря был Л. Н. Толстой. Сам Сытин писал о своем замысле: «За издание календаря я взялся не сразу и готовился к этому делу целые пять лет… Я смотрел на календарь как на универсальную справочную книгу, как на домашнюю энциклопедию на все случаи жизни».

Сейчас тираж всевозможных календарей составляет 40–50 млн. экземпляров. Из них добрая треть приходится на долю самого традиционного, называемого в народе численником, — отрывного настенного календаря. В его подготовке участвуют в среднем 2 тысячи человек — известные общественные деятели, представители науки, искусства, журналисты, рабочие. Поэтому он и становится интересным и полезным спутником на целый год.

Каким днем недели начнется третье тысячелетие?

1 января 2001 года падает на понедельник.

Помещица Федосья Ивановна Федяшева из повести А. Н. Толстого «Граф Калиостро», сидя в кресле, читала своему племяннику письмо родственника: «Много у нас в Петербурге наделал шуму известный граф Феникс, или, как его называют, Калиостро. У княгини Волконской вылечил больной жемчуг; у генерала Бибикова увеличил рубин в перстне на одиннадцать каратов… камер-фрейлине Головиной вывел из медальона тень ее покойного мужа, и он с ней говорил, и брал ее за руку, после чего бедная старушка совсем с ума тронулась…» Описанные случаи не фантазия писателя. Такой человек существовал. Он появлялся во многих странах и везде оставлял о себе славу мага, волшебника или плута, обманщика. На самом деле это был талантливый гипнотизер, замечательный актер, король иллюзионистов, хороший физик и химик-экспериментатор. Он никогда не был графом. Он родился в семье мусорщика из Палермо (маленький городок на острове Сицилия), настоящее его имя — Джузеппе Бальзамо. В самом конце XVIII века инквизиция расправилась с ним, отобрала все его имущество. Но и после смерти Калиостро чудеса не прекратились. В одну из церквей попали зеркала «графа», и вот однажды по храму вдруг… запрыгали тени чертей. Так раскрылся один из секретов Калиостро. Оказывается, на металлических зеркалах была сделана тончайшая гравировка. Если их ставили под определенным углом друг к другу и соответствующим образом освещали, то возникали необычные картины. Именно так Калиостро вызывал тени умерших — с помощью зеркал, искусство изготовления которых в то время было очень высоким.

До изобретения привычных нам стеклянных зеркал люди пытались шлифовать и полировать самые различные материалы: им очень хотелось видеть свое изображание. В дело шли камень (пирит, горный хрусталь), металл (золото, серебро, бронза, олово, медь). Возраст самых древних зеркал — около 5 тысяч лет. Это, как правило, золотые или серебряные диски, тщательно отполированные с одной стороны и с узорами на другой. Для того чтобы было удобно смотреться, к дискам приделывалась ручка.

Искусством изготовления стеклянных зеркал славилась средневековая Венеция. В 1291 году всех стеклоделов этой республики переселили на остров Мурано. Власти объясняли, что это необходимо в целях пожарной безопасности, а на самом деле так было сделано, чтобы строже приглядывать за стеклоделами. Хоть они и пользовались большим уважением и звание стекольщика считалось не менее почетным, чем звание дворянина, мастерам под страхом смерти запрещалось разглашать секреты своего ремесла. Довольно долгое время зеркала делали и продавали только в Венеции. Однако в XVII веке Франции удалось овладеть тайной изготовления венецианского стекла. Побудила ее на это дороговизна модных изделий. По свидетельству французского министра финансов Кольбера, венецианское зеркало размером 115 на 65 сантиметров в серебряной оправе стоило 68 тысяч ливров, в то время как картина Рафаэля такого же формата — всего 3 тысячи! Министр считал, что зеркала грозят стране разорением. Это не было преувеличением. Французские аристократы, похваляясь друг перед другом своим богатством, платили за них целые состояния. Вдобавок ко всему на один из придворных балов королева явилась в платье, усыпанном кусочками зеркал. От нее исходило ослепительное сияние, но это «великолепие» слишком дорого обошлось стране. И Кольбер решился на крайние меры. Он послал своих доверенных лиц на остров Мурано. Они подкупили двух мастеров и тайком ночью вывезли их на маленькой лодочке во Францию. Вскоре во французском городке Тур ля Виль появилась первая в Европе зеркальная мануфактура.