Геннадий Черненко - На пользу и славу Отечества [с иллюстрациями]

Сколько интереснейших книг написано о военных подвигах! Сколько удивительных историй рассказано о мужестве путешественников, исследователей, ученых! Французский астроном Жан-Жозеф Леверье, как говорится, «на кончике пера», то есть путем сложных вычислений, открыл новую планету. Ее позже назвали Нептуном. Леверье тяжело болел, его мучили ужасные боли, но все равно каждый день ученый садился за стол и вычислял, вычислял…

Русский революционер Николай Кибальчич в тюремной камере разрабатывал проект ракетного летательного аппарата. Он писал: «Находясь в заключении, за несколько дней до своей смерти, я пишу этот проект. Я верю в осуществимость моей идеи, и эта вера поддерживает меня в моем ужасном положении».

В книжке, которую вы держите в руках, рассказывается о подвигах изобретателей. Почти все ее герои жили в старой, дореволюционной России. О том времени Владимир Ильич Ленин писал: «Капитализм душил, подавлял, разбивал массу талантов в среде рабочих и трудящихся крестьян. Таланты эти гибли под гнетом нужды, нищеты, надругательства над человеческой личностью».

Наперекор невероятным трудностям были построены замечательные станки, гигантская паровая машина, первый отечественный паровоз, создан проект космической ракеты. Кто они, творцы этих чудес техники? Как они жили и трудились? Как боролись за свою мечту? Об этом вы скоро узнаете из книги. Мужество их, крепкая воля, великие дела восхищали и будут восхищать всегда, рождая гордость за наш народ, за нашу Родину.

Было это давно, около двухсот пятидесяти лет назад, еще в позапрошлом веке. В деревне Большое Поле Вятской губернии жил крестьянин Леонтий Лукьянович Шамшуренков – великолепный мастер и выдумщик. За что бы ни брался он, все у него выходило ладно, все спорилось. Ребятишки деревенские души в нем не чаяли. Да и как иначе? То ветряную вертушку им смастерит, то балалайку – маленькую, но со струнами. Дом ли построить, лодку ли, Шамшуренков – первый.

У вятчан отхожий промысел был тогда в обычае. Уходили в город и целыми артелями, и поодиночке.

В 1731 году отправился Шамшуренков в Москву плотничать. Нашлась работа в белокаменной. Стучит Леонтий Лукьянович топором и слышит разговор, что, мол, льют в Москве диковинный колокол. Нигде во всем свете нет и не было такого. Страшно подумать: веса в нем – двенадцать тысяч пудов, то есть почти двести тонн!

– Да как же поднимут на колокольню тяжесть-то такую? – не выдержав, спросил Шамшуренков.

– Как поднимут? Знамо как: колокольню за веревку пригнут вниз, колокол подвесят, а после колокольню отпустят. Здыбится она, и делу конец.

Понял Леонтий Лукьянович, что смеются над ним, и решил сам посмотреть чудо-колокол.

Отливали его на территории Московского Кремля в огромной литейной яме. Подошел поближе. И вправду, велика тяжесть. Каким же способом вытащить отливку из ямы, как везти ее по земле, а потом поднимать на высоту двадцати метров? Расспрашивал мастеров-литейщиков, видит: и они этого не знают.

Возвратился Шамшуренков в родную деревню. Минула неделя, минула другая, а не идет у него из головы «царь-колокол». И решил Леонтий Лукьянович сам придумать подъемный «снаряд».

Напилил он брусочков деревянных и начал хитро их складывать на столе. Пробовал и так, и этак. На брусочки ставил модель колокола и с помощью ниток поднимал груз.

Соседи спрашивали:

– Что делаешь, Леонтий Лукьянович?

Он отшучивался:

– Ребятам игрушку мастерю.

Целых пять лет придумывал Шамшуренков свой подъемный «снаряд». Зарисовал его, как умел, взял с собой брусочки и снова отправился в Москву. Вез он и «доношение» в Московскую сенатскую контору.