Оксана Лупандина - Права человека и национальная безопасность

Впервые понятие национальной безопасности употребил президент США Теодор Рузвельт в 1904 году в послании к Конгрессу. Тогда интересами национальной безопасности глава государства обосновал присоединение зоны Панамского канала к территории США [13]. Первоначально данный термин был более тесно связан с военной безопасностью и основан на концепции «одна нация – одна страна» [14]. Под термином «нация» понимается устойчивая общность людей, исторически сложившаяся на основе территориального единства общности и языка, особенности культуры, экономической и социальной жизни людей. Это означает, что буквально термин «национальный» означает «в интересах одной общности людей». Такой подход трудно сочетается с государством, характеризующимся многонациональным и многоконфессиональным народом, объединенным единой духовной культурой.

По этой причине ряд исследователей критикуют понятие «национальная безопасность» применительно к многонациональному государству. Так, например, В. Г. Вишняков указывает, что «для законодательства понятие «национальный» слишком туманно и малопродуктивно. Оно пригодно больше для политических дискуссий с их общими и эмоциональными рассуждениями о «нациях», «национальностях», «национальных интересах» и др. Понятие же «государственный» лежит в иной, конкретно юридической плоскости, выступая предметной, глубоко изученной и реально действующей организационно-правовой материей, пригодной для классификации сфер деятельности государства в области безопасности, разграничения полномочий, определения ответственности должностных лиц и др.» [15]. «Данный термин [национальная безопасность], заимствованный у западных стран, первоначально вызвал немало споров в силу смыслового различия, вкладываемого в определение «национальный» и многонациональности нашего государства, однако впоследствии упомянутый термин прочно вошел в научный оборот» [16]. Проникновение термина «национальная безопасность» в теоретические знания и законодательство России связано с принятием концепции западных политологов, что на определенном историческом этапе было связано с распространением международной практики на систему обеспечения безопасности России.

Некоторыми исследователями отмечается, что термин «национальная безопасность» не совсем корректен и его следует заменить на другой – «государственная безопасность» [17]. По мнению А. С. Рогова и Ю. Г. Федотовой, это позволит исключить разногласия с положениями Конституции РФ, предусматривающими обеспечение государственной безопасности (ч. 1 ст. 82), а также правовых проблем, связанных с отсутствием в нормах Конституции РФ понятия «национальная безопасность», и наличием устоявшегося исторического опыта (юридическое понятие «государственная безопасность» употребляется с 1934 г.) [18]. Хотя справедливости ради необходимо отметить, что в статье 82 Конституции РФ закреплен только термин «безопасность» [19]. Можно привести позиции и других исследователей, в частности, употребление термина государственная безопасность «.. для Российской Федерации исторически, да и на современном этапе ее развития этот термин не очень подходит, более правильно заменить его на «государственная безопасность» или просто «безопасность России»» [20]. Так, например, Д. Г. Балуев обосновывает, что «в нынешних условиях подменять национальную безопасность государственной и наоборот недопустимо, поскольку первое понятие более общее, родовое, а второе – является частным, видовым» [21]. Доктринальный анализ свидетельствует о дискуссионности термина «национальная безопасность» с различных точек зрения и в первую очередь исходя из правовой, этимологической, исторической позиции. Особенную актуальность приобретают исследования терминологической сущности в условиях новой полицентричной модели мироустройства.

Современный подход к содержанию понятия «национальная безопасность» основан на отказе от этнических признаков и использовании более широкой смысловой нагрузки. Категория «национальная безопасность» передает значение охраняемых объектов точнее и шире, добавляя к ним, помимо государства, личность и общество [22]. Иначе говоря, национальная безопасность отождествляется с безопасностью государственно организованного общества, следовательно, безопасность любого социального субъекта входит в содержание национальной безопасности [23]. В понятии «национальная безопасность» отражаются такие категории, как национальный интерес, государственная безопасность, военная безопасность, безопасность личности, общественная безопасность, экономическая безопасность, экологическая безопасность, информационная безопасность и другие [24]. По мнению А. В. Герасимова, «национальная безопасность» – это такое состояние защищенности интересов личности, общества и государства, включающее политические, экономические, военные, социальные экологические, информационные и иные аспекты…» [25].