Геннадий Цыферов - Мой Андерсен

Андерсен, конечно, очень хотел помочь родному городу.

Он очень любил свой город, склонённый над водой каналов, свой маленький Копенгаген.

Андерсен смотрел на него, и ему казалось, что город тихо дремлет, чего-то ждет, о чем-то мечтает… Может быть, о том времени, когда он станет большим, знаменитым и принесет славу своей стране, своему народу?..

Но сколь ни пытался Андерсен сочинить страшную легенду, мрачные мысли так и не шли в голову.

А честолюбивые сограждане торопили: «Когда же? Когда же?!»

И, наконец, Андерсен решился.

Долго-долго писал он сказку. Однако, когда закончил, то весьма удивился. Ни о башне, ни о самом Копенгагене там не было ни слова.

«Что же делать?» — подумал Андерсен. Подумал и вдруг расхохотался: «А что если сравнить глаза собаки с башней? Правда, нелепо, но зато так неожиданно, и невольно запомнит каждый».

И великий сказочник так и поступил.

Тогда копенгагенцы очень обиделись.

Но теперь… Теперь все знают о той круглой башне, похожей на собачий глаз.

И если кто-то приезжает в Копенгаген, он первым делом идет на площадь, чтобы посмотреть на это чудо.

Так вот что наделал Андерсен своей сказкой. Он не только прославил башню, но и на целое столетие удивил людей!

Обычно говорят: Андерсен умер бедняком. Но это немножко не так. И даже совсем неверно. После его смерти остался доллар.

Вы скажете, очень мало. Но сегодня многие богачи Копенгагена говорят: все наши миллионы мы отдали бы за доллар Андерсена.

Чудаки?! О нет!

Лучше послушайте. Грустному Андерсену всегда жилось нелегко. А одной зимой так плохо, что он даже не мог выйти из дома — не было пальто.

И сказочник сердился:

«Каков мир? — думал он. — Я дарю ему сказки, дарю радость, а он, он не хочет подарить мне даже старенькое пальто… А может быть, это плата за шутку. Недавно я написал о голом короле. И вот теперь я тоже почти голый сказочник. Голый сказочник…» — Андерсен вновь повторил это слово и вдруг рассмеялся.

…Великое торжество. Столь великое, что на площади собрались все зеваки Копенгагена. Раскрыв от любопытства рты, точно жерла маленьких пушек, они встают на цыпочки и спрашивают: «А что, что там?»

А там, под громкую медь оркестра, возлагают на чело Андерсена тяжёлый венок. Худенькие поэты, вытянув гусиные шеи, бормочут хвалебные стихи. А толстые министры говорят пышные речи: «Наш Андерсен — это слава Дании!..»

И вдруг в середине речи тихий голосок. Это из толпы выглянул какой-то мальчик и смущённо произнёс: «Да он почти раздет, наш великий Андерсен, а на дворе зима».

И Андерсен вновь захохотал. Так смеялся он до самого вечера.

И на улице уже стали останавливаться прохожие и тоже неизвестно чему улыбаться. А к ночи, наверное, смеялся весь Копенгаген.

Но вечером в доме сказочника внезапно раздался звонок, и торжественный почтальон протянул письмо.

Писатель быстро вскрыл конверт и… покраснел. На его ладони лежал доллар.

Да это же милостыня! Обессиленно он опустился на стул и… вдруг заметил. Из конверта выпал маленький клочок бумаги, исписанный детским почерком.

Так значит доллар совсем не милостыня короля, графа, лорда? Нет, нет! Просто один мальчик из Америки прислал ему свои сбережения.

И последняя тучка ушла с лица Андерсена. Он улыбнулся. Ну что же, пусть нет пальто, но зато — любовь и чудо!

Вот почему все копенгагенские богачи сегодня завидуют Андерсену. Долларов у них миллионы, но такого доброго нет.

Конечно, трудно сначала понять, каков был Андерсен на самом деле. И какие писал он сказки…

Знаешь ты, например, как льют колокольчики? В каждый колокольчик обязательно добавляют каплю серебра. Вот он и звенит…

Если в смешную сказку добавить каплю чистой грусти, она тоже зазвенит.

Всякий раз после сказки Андерсена вы словно слышите звон, долгий и робкий. Потом можно даже забыть, о чём она, но робкий звон навсегда останется в сердце.

И если затем когда-нибудь добрые воспоминания тронут ваше сердце, оно вновь зазвенит, и вы опять вспомните вашего Андерсена.