Наталья Кончаловская - Наша древняя столица

Ведь сейчас нам вручены

Всей отчизны судьбы!..»

Князь в предутреннюю тьму

Говорил, спокоен, —

Знал, что делу своему

Верен каждый воин.

Рано, рано поутру

Из туманной дали

Резкий голос медных труб

Люди услыхали.

То, неся стране беду,

Тяжело, но быстро

Шло по озеру, по льду

Войско в снежных искрах.

Вот оно идёт, идёт,

Лязгом угрожая,

Солнца утренний восход

В латах отражая.

И с крестами на груди,

На тяжёлых латах,

Два ливонца впереди —

Два быка рогатых.

Два ливонца — первый ряд,

Во втором — четыре,

В третьем — шестеро стоят,

С каждым рядом — шире.

По двенадцати в ряду,

А рядам нет счёта.

Меж рядов, не на виду,

Кроется пехота.

Подвигался этот строй

В ледяном сверканье,

Назывался этот строй

«Головой кабаньей».

Увидав перед собой

Эту силу в латах,

Выходили в смертный бой

На врагов проклятых.

И с дружиной наравне,

Мужики в овчинах,

Кто пешком, кто на коне,

Даже при дубинах.

Вот как суздальская рать

С немцем в бой вступала.

Надо было устоять

Во что бы то ни стало!

Метит ратник, метит в цепь,

Что блестит на солнце, —

Хочет в шлем, в глазную щель

Поразить ливонца.

Стрелы острые у нас,

А попробуй, ну-ка,

Попади «не в бровь, а в глаз» —

Хитрая наука!..

И вот тут-то наша рать

Набралась терпенья,

Чтоб ливонцам показать

Всё своё уменье.

У ливонцев перевес —

«Клин кабаний» страшен,

Он идёт наперерез

Пехотинцам нашим.

Вот вгрызается он к нам

В строй «кабаньей пастью»,

Чтоб разрезать пополам

Войско на две части.

И не сладить нипочём

С этой силой дикой:

Рыцарь сверху бьёт мечом

И пронзает пикой…

Но когда внедрился в тыл

Алый крест зловещий,

Князь с дружиной окружил,

Взял ливонца «в клещи».

И пришла в смятенье та

Рыцарская сила:

Отвалилось от «хребта»

Всё «кабанье рыло».

Грохот, ржанье, стон и крик,

Наши жмут сильнее,

А ливонец не привык

Получать по шее.

Как? Куда теперь бежать

В панцире пудовом?

Или, сняв его, дрожать

На пути ледовом?

И по льду семь вёрст пешком,

В плен дружиной взяты,

Шли ливонцы босиком,

Побросавши латы…

Ты мне скажешь, что в главе

Ратники воспеты,

О столице, о Москве,

Ничего в ней нету!

Но отвечу я тебе,

Чтоб ребята знали:

Эти ратники в борьбе

Землю отстояли!

Ведь спасли они тогда

Русскую землицу —

Сёла, пашни, города,

И, стало быть, столицу!

БЫЛЬ ПРО ХИТРОГО ИВАНА И ТАТАРИНА ЩЕЛКАНА

Жил когда-то в Твери злой татарин Чол-хан,

Злой татарин Чол-хан, а по-русски Щелкан.

Был он ханский баскак, это значит — посол,

Хану дань собирать из орды он пришёл.

А пришёл не один — с ним татар сотен пять.

Заполонили Тверь, стали дань собирать.

Все дома обходили татары подряд:

Дом князей — сто рублей, дом бояр — пятьдесят,

А с крестьян да с посадских — по десять рублей.

Денег нет — отдавай вместо денег детей.

Нет детей у тебя — отдавай им жену.

Нет жены — в плен придётся идти самому.

А делилась вся Русь на уделы в тот век,

Был хозяин Руси — хан татарский Юзбек.

Свой удел с городком князю каждому дан,

А над всеми князьями хозяином — хан.

Только он им дарует удельную власть,

Чужеземец глумится над русскими всласть.

У владыки, бывало, в орде находясь,

Столько разной обиды натерпится князь:

Он не смеет пешком приближаться к шатру,

А на брюхе, как пёс, он ползёт по ковру

До престола, где хан, и могуч и велик,

Бросит русскому князю татарский ярлык.

Только этот ярлык князю право даёт

Обирать на Руси православный народ…

Хан-Юзбеку Щелкан был двоюродный брат.

Захотелось Щелкану богатых палат,

Хоть на родине тоже он грабил людей,

Всё же грабить сподручней в стране не своей!

Выгнал князя тверского Щелкан со двора,

Отобрал он у князя несчётно добра,

В княжий терем вошёл, заперся на замок,

Тут уж князю тверскому ярлык не помог.

А ордынцы в Твери распоясались так,

Что травить принялись тверичей, как собак.

Был грабёж среди дня, плач стоял по ночам,

От Щелкана не стало житья тверичам.

И однажды на праздник осенний в Твери

Как взялись на торгу тверичи-бунтари

Да по звону набата, в торговый разгар,

Как пошли с топорами гурьбой на татар.

Навалилась на ханских баскаков беда, —

Всех врагов тверичи перебили тогда.