Наталья Кончаловская - Наша древняя столица

Сквозь века дошли до нас.

РАЗОРЯЯ ГОРОДА, ШЛА МОНГОЛЬСКАЯ ОРДА

Был страшный год, когда все страны

Боялись больше, чем огня,

Батыя — внука Чингис-хана,

Своё соседство с ним кляня.

«Баты-ы-ый!» — пронзающие стрелы,

«Бату!» —как палицы удар.

Его ослушаться не смела

Орда монголов и татар.

Был страшный век, когда монголы

На Русь лавиною пошли,

В осенний день, по степи голой,

Топча сухие ковыли.

Жестоких воинов раскосых

Батый собрал со всей земли,

Быки их юрты на колёсах

С детьми и жёнами везли.

И по Батыеву веленью

За войском следом шли стада,

Как будто бы в переселенье

На запад двинулась орда.

И скрип колёс, и свист нагайки,

И рев быков, и плач детей,

И птиц испуганные стайки

Из-под копыт у лошадей…

Так шла чудовищным потоком

На Русь монгольская орда

В одном стремлении жестоком

Сжигать и грабить города.

Не молодица любовалась,

Играя зеркальцем в руке,

А в день погожий отражалась

Рязань-красавица в Оке.

В зеркальные гляделись воды,

Сбегая весело с холма,

Крылечки, башни, переходы —

Князей рязанских терема.

На площади собор богатый,

За ним раскинулся базар,

Вокруг хоромы и палаты

Купцов рязанских и бояр.

За ними слободы людские,

Дворы, часовни городские…

В тот день морозный, день короткий,

Под снегом спали зеленя,

В тот день у проруби молодки

Смеялись, вёдрами звеня;

У ребятишек шло катанье

На разметённом окском льду,

Когда на поле, под Рязанью,

Батый привёл свою орду.

Ой, лихо, лихо! Ой, беда!

Стоит орда, грозит орда!

Дымит кострами в чистом поле

И требует десятой доли

Всего от каждого двора —

Мехов, казны и серебра…

В морозной снежной мгле кострами

Чадит Батыева орда.

К Батыю с пышными дарами

Рязанский князь пришёл тогда.

Он сам собрал Батыю дань:

«Возьми дары! Не тронь Рязань!»

Любуясь княжьими дарами,

Батый кумыс из чаши пил

И, сидя в юрте меж коврами,

С усмешкой князю говорил:

«Коль хочешь мира, русский бай, —

Княгиню в жёны мне отдай!»

Взбешённый, не взглянув на хана,

Князь Фёдор молча вышел вон,

Но тут ударом ятагана

У входа в юрту был сражён…

А под покровом ночи тёмной,

Спеша в предутреннюю рань,

Из Пронска, Мурома, Коломны

Три князя шли спасать Рязань.

Они свои дружины гнали

На помощь брату своему,

Они тогда ещё не знали,

Какой конец пришёл ему.

И вдруг раскинулась пред ними

Сама беда, гроза сама,

Не видно солнца в сизом дыме —

На девять вёрст ордынцев тьма.

В неравный бой они вступили,

Своим сородичам верны,

И в сече головы сложили,

Со всех сторон окружены…

Рязань, Рязань! Теперь тебе,

Твоим несчастным горожанам

Уже не выстоять в борьбе,

Не совладать с жестоким ханом.

Враги в ворота ворвались,

Таких не знала ты доныне!..

С высокой колокольни вниз

С младенцем бросилась княгиня.

И чашу смертную до дна

Испив от горького начала,

В огне на площади она

Батыя мёртвая встречала…

Горят хоромы, терема —

Всё, чем Рязань была богата.

Декабрьская ночная тьма

Багровым пламенем объята.

Пять дней оборонял народ

Свой край, как говорит сказанье

И пять ночей небесный свод

Пылал над стонущей Рязанью.

А на заре шестого дня

В леса, в приют шатровых елей,

Врага жестокого кляня,

Бежали те, что уцелели.

И к ним, как воин и как брат,

Горя упорной жаждой мщенья,

Пришёл рязанец Коловрат

И стал готовить ополченье.

Их тысяча семьсот пришло.

Они зашли ордынцам с тыла.

Батый, взобравшись на седло,

Оцепенел: «Какая сила!

Откуда? Где она была?

Неужто мёртвые восстали?

Рязань сгорела вея дотла,

Над пеплом вороны летали!..»

Впервые дрогнула орда,

От ужаса теряя разум.

И двинул Коловрат тогда

Всю силу на ордынцев разом.

Не обучали эту рать,

Людей, случайно уцелевших,

Но каждый шёл врага карать

За родичей, в огне истлевших,

И за потопленных в Оке

Готов был каждый мстить монголам,

А меч у мстителя в руке

В бою не кажется тяжёлым

В декабрьской стуже бой суров,

И вражий рог ревёт сердито,

И шлемы валятся с голов

Горячим коням под копыта.

Пускай у русских меньше сил,

Но страха Коловрат не знает,

Уже свой меч он затупил,

Он меч монгольский поднимает.