Николай Назаркин - Три майские битвы на золотом поле

И испанцам отдавать Герцогенбош нет, понятно, никакого резона. Лишившись Брабанта, они окончательно распрощаются с мечтой выиграть, все-таки, такую долгую войну. Не то, чтобы они всерьез уже надеялись сокрушить Республику Семи Соединенных Провинций окончательно, но вот подорвать ее могущество, перевести в разряд бесчисленных мелких германских стран — вполне могло бы получиться, почему нет.

Понятно, почему гремят осадные пушки и ежится на стене испанский солдат. Войска Республики ведут осаду Герцогенбоша. «Ничего, — успокаивает себя часовой. — Не в первый раз же!» И действительно. Осада далеко не первая. Взять город пытался еще Вильгельм Оранский, Молчаливый, вождь нидерландской Революции, приведший ее, Революцию, к победе. А вот с Герцогенбошем ему не повезло.

Принц Мориц Оранский, Великий Мориц, сын и наследник Вильгельма Молчаливого, три раза осаждал заветный город. Три раза! Величайший полководец эпохи, создатель армии нового типа, армии, которая била всех и вся… А вот Герцогенбош взять не смогла.

Понятно почему. Век семнадцатый — век крепостей. Это потом, через почти сто лет граф Борис Петрович Шереметьев, один из главных военачальников Петра Первого, первый фельдмаршал русской армии, осторожный до боязливости человек, скажет: «Противник, на стены надеющийся, улитке подобен — раздавишь каблуком раковину, и бери его за мягкое брюхо». Но это будет потом, через сто лет, в век мощных мортир, математических расчетов для многодневных бомбардировок, век гренадеров, ручных гранат и фашинной тактики. А у нас на дворе только тысяча шестьсот двадцать девятый год, у сидящего в крепости, согласно воззрениям военной науки, все преимущества. В самом деле. Тепло, удобно, пушки стоят на своих местах и их не надо перетаскивать по грязи на руках, еда готовится в нормальных кухнях, а не собирается где попало, солдаты спят на грубых, но на кроватях под крышей, а не завернувшись в дерюгу у потухшего костра…

«Еда собирается где попало? Спят, завернувшись в дерюгу? Это про армию или про шайку оборванцев?», — спросит наверняка кто-то. Да, про армию. Про самую типичную армию семнадцатого века. Ведь даже сам принцип построения армии был тогда другой.

Армия в представлении того времени получалась так. Сначала глава государства (пусть будет король) объявлял войну. И тут же, недели за две-три, назначал какого-нибудь вельможу рангом повыше (принца, маркиза, графа) главнокомандующим. Тот собирал, в меру своего разумения, себе штаб (в штаб в обязательном порядке входили друзья и собутыльники важной особы, а иногда и полководцы попадали) и получал от короля… нет, не пушки, танки, винтовки. Ну ладно, танков и винтовок не было. Но ружей, лошадей, походных пайков новосозданная «армия» тоже не получала. Только деньги.

Далее предполагалось, что на эти деньги все необходимое закупается частью сразу, частью уже там, на месте. Конечно, вместо тысячи нужных телег в наличии почти всегда оказывалась сотня — значит поход откладывался, пока доделают телеги. А потом пушки. И ружья в арсенале тоже, почему-то, испортились. Странно, их только лет пять тому назад смазывали…

Впрочем, телеги, лошади и даже пушки для армии, все-таки, не главное. А солдаты-то, их как, тоже предполагалась покупать? Да, именно! Не на рабском рынке, конечно (много бы они навоевали), а на специальной бирже, где предлагали свои услуги капитаны наемных отрядов.

Отряды были разные, от двух-трех десятков человек до пяти-шести сотен. Нанимались они «как есть» с выплатой аванса командиру такого отряда, а дальше уже он сам делил между своими. Командир такого наемного формирования назывался «капитаном», но к капитану армейскому современному отношение имеет весьма далекое — тоже переходный чин от старших офицеров к младшим, да и все. Скорее, уж на морского капитана похоже — главный над собственной командой.

Естественно, что заботиться от таких «мелочах», как пропитание или починка дырявых сапог солдата, никому маршалу и в голову не приходило. Выдали тебе жалованье — и крутись как хочешь. А кроме жалования у тебя же и ружье есть — так что солдат всегда был готов «сэкономить» денежки при добычи пропитания у местного населения. Как местное население такую армию любило — не передать. Ну а если в данной конкретной местности таких же бедолаг еще тысяч двадцать и они уже объели все, что можно — ну… Не повезло! Одна надежда на скорый штурм, чтобы у врага чего раздобыть.

Понятно, что с такой армии в крепости сидеть гораздо легче, чем те крепости брать.