Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8

Старик взял из одной кучи мешочек и, развязав его, вытряхнул содержимое на топчан. Именно тут у Толяна «окончательно заклинило жабры». По топчану рассыпалось множество золотых монет. Толян крепко зажмурил глаза, затем открыл их вновь. Наваждение не исчезло. Старик сосредоточенно считал золото, приговаривая:

– Один, два, три, четыре.

Дойдя до десяти, он строил золотой столбик. Затем продолжал счет.

Толян не отрывал взгляда от узловатых лилипутских пальцев.

– Главное, сами, ребята, прикиньте, – захлебываясь, излагал он. – Дед. Мелкий. Борода до полу. Дунь-плюнь – нету. А золота – куча. И где он только его надыбал? Клад, что ли, отрыл?

Какие «дитя джунглей» посетили замыслы по поводу лилипутского золота, для нас с Максом осталось тайной. Толян с нами не поделился. Однако, судя по лихорадочному блеску его глаз, у начинающего нашего бизнесмена возникли планы полной или хотя бы частичной экспроприации в свою пользу.

Осуществить их не удалось. Толян объяснял причину провала плохим состоянием' бочки. Мол, дно ее оказалось полностью проржавевшим. Поэтому в самый интересный момент, когда бородатый лилипут, построив очередной столбик из золота, воскликнул: «Три миллиона!» – Толян с грохотом ухнул вниз.

– А, кстати, три миллиона чего? – с интересом осведомился Макси-Кот.

– Еж его знает, – ответил Толян. – Я как-то тогда над валютным эквивалентом не думал. Главное, золото. А такая куча не меньше чем на миллион баксов потянет.

– Ну и что, что дальше-то? – хором спросили мы.

– Да, видать, меня при падении головой звездануло, – принялся объяснять Толян и, тщательно общупав макушку, добавил: – Ну, точно шишка! Хотите потрогать?

Мы с Котом вежливо отказались.

– Дальше, дальше давай, – нам не терпелось узнать развязку.

– А чего давать-то, – развел руками Толян. – Очухался. Встал. Дверь сарая открыта. Внутри никого. Дом заперт. Я постучался, никто не открыл. Ну, я домой попер. По дороге сумку хотел отрыть. Я ее в снегу спрятал. Еще до «стрелки». Но какая-то сволочь мою сумку приватизировала. Дальше вы сами знаете. Только в одно по-прежнему не въезжаю. Выходит, я двое суток без памяти на снегу в этой деревне провалялся? Как же я не замерз-то насмерть? А главное, хороши лилипуты! – охватил его вдруг праведный гнев. – Денег куча, а жалости к людям никакой. Сами смылись, а меня, можно сказать, на верную смерть оставили. Двое суток. Это ж надо, двое суток! – все никак не мог успокоиться Волобуй.

Поглядев на часы, висевшие у нас в кухне, он взвился на ноги:

– Чего ж я тут с вами ля-ля развожу, а мать моя плачет! Пойду сдаваться. Ей же неизвестно, что я живой.

– Стоп, Толян! – крикнул Макс. – Скажи, как ты матери все объяснять собираешься? Волобуй глубоко задумался.

– Вот именно, – не дожидаясь его ответа, продолжал Макси-Кот. – Если ты дома начнешь говорить про лилипутов и золото…

– Значит, вы мне не верите? – уставился на нас Толян.

– Мы-то как раз верим, – ответил я, – но ни один взрослый не поверит.

– Фома, ты прав, – согласился Толян. – Ладно, скажу: «Шел, упал и вырубился. Дальше не помню».

– Да, Волобуй, так будет лучше всего, – одобрил его версию Макси-Кот. – Хотя, – добавил он, запирая дверь за Толяном, – и этому не поверят.

– Макс, а ты думаешь, нам он не наврал? – обратился я к старому другу.

– Чтобы Волобуй такое придумал, – откликнулся Макси-Кот. – Да у него бы даже на четверть этой истории воображения не хватило.

– Пожалуй, ты прав, – согласился я. – Но тогда выходит, что у Пелагеи…

Договорить мне не дал новый звонок в дверь. На сей раз действительно вернулась Жанна. Давно я уже не видел ее такой сияющей.

– Ребята! – с порога воскликнула она. – Маме совсем хорошо! Пошли ко мне чай пить. Я вам сейчас расскажу все подробно.

– А мы тебе сейчас что расскажем, – сделалась очень хитрой физиономия у Макси-Кота. И мы рассказали.

– Выходит, Пелагея и ему помогла! – обрадовалась Жанна.

– А вот это большой вопрос, – с задумчивым видом откликнулся Макси-Кот. – То ли помогла, то ли сперва что-то сделала с Волобуем, а потом, по нашей просьбе, возвратила его на грешную землю. Но без Пелагеи уж точно не обошлось!

– То-то она так странно себя вела, когда мы с ней говорили про Волобуя, – вмешался я.

– Братцы, она от нас точно что-то скрывала, – уверенно произнес Макси-Кот.

– Федя, – повернулась ко мне Жанна, – а помнишь, когда мы в первый раз пришли к Пелагее и когда Волобуй за нами следил… Ну, помнишь, мы уже уходить собрались, а Пелагея вдруг что-то на дворе услышала. Нам сказала: «Сидите», – а сама вышла.