Кеннет Оппель: Огненное крыло

— Он доверяет Чинуку, — раздраженно сказал Шейд.

— Да, на Чинука можно положиться, — согласился отец.

Шейда мучило, что Чинук был одним из первых посланцев. Он был в Древесном Приюте, видел свою подругу и малыша. Он принес в Каменную Крепость вести о сотне новорожденных, в том числе о Гриффине.

— Как он выглядит? — настойчиво расспрашивал Шейд, когда усталый Чинук возвратился в Каменную Крепость.

— Нормально выглядит. Здоров.

Шейд почувствовал облегчение, которое быстро сменилось жгучим любопытством.

— Ну, давай расскажи подробнее!

— Да все они в этом возрасте выглядят одинаково. То есть они красные, кожа на них сморщенная, шерсти почти нет; по правде говоря, выглядят они довольно-таки нелепо.

Нелепо выглядят — вот все, что Чинук мог сказать ему. Шейд не одну ночь провел, переполненный мучающими его вопросами. Хорошо ли растет Гриффин? Хороший ли он летун и охотник? На кого он больше похож — на Марину или на него? Много ли у него друзей или он растет одиночкой? Он любознательный, отважный, разговорчивый или, наоборот, спокойный и осторожный?

— Это же смешно — ждать так долго, — пробормотал Шейд, когда они вдвоем с отцом летели через сумеречный лес, хватая на ходу жуков и мошек. — Каждый должен иметь право отправиться в Древесный Приют, если хочет. Разбивать колонию нет никакого смысла.

— Только матери могут выкормить новорожденных, — напомнил Кассел. — От нас там не будет никакой пользы.

— Но потом-то мы понадобимся. Сможем помочь научить их летать и охотиться.

— С этим хорошо справляются и без нас. Так было всегда, Шейд.

— По-моему, это глупо, — угрюмо сказал Шейд. — Не могу поверить, что никто не чувствует то же самое. Ведь все разлучены со своими женами и детьми!

— Ну, я думаю, вряд ли многие самцы горят желанием покинуть Каменную Крепость, — с усмешкой сказал Кассел. — Они понимают, что проще оставаться здесь. В детской колонии, наверное, слишком шумно. Дети очень требовательны. Крики, суета, беспокойство.

— Немного беспокойства теперь не помешало бы, — сказал Шейд.

По правде говоря, он скучал в Каменной Крепости. Ему нравилось общение с Чинуком и особенно с отцом, но ночи были похожи одна на другую. Они просыпались на закате, вылетали из пещеры и охотились. Насытившись, висели на ветках или в пещере, рассказывая разные истории. Шейд всегда с наслаждением слушал эти рассказы, но потом они сменились совещаниями, бесконечными обсуждениями о приготовлениях к миграции. Кто поведет колонию, кто будет заботиться об отстающих; отчеты о количестве осадков, доклады о преобладающем направлении ветра… У Шейда скулы сводило при одном воспоминании об этом.

Он не мог объяснить, чего ему не хватало. Теперь все шло хорошо. С совами у них был мир, пищи хватало с избытком — и делать было совершенно нечего. Он скучал и чувствовал, что становится скучен самому себе.

Ему хотелось быть с Мариной, со своим сыном.

— Как ты думаешь… — начал он и смущенно умолк.

— Что? — спросил Кассел.

Шейд закашлялся:

— Как ты думаешь, я смогу быть хорошим отцом?

Дело в том, что отцом он все еще себя не чувствовал. Сама эта мысль казалась ему нелепой. Даже просто думая о встрече с сыном, он беспокоился, а вдруг Гриффин не признает в нем настоящего отца? Он и чувствовал себя ненастоящим. Как он будет заботиться о детеныше, когда сам все еще ощущает себя детенышем? Он просто не мог представить, как будет уверенно говорить: «Ты не должен этого делать» или «Делай то, что тебе велят мама и папа». Гриффин наверняка не будет воспринимать его всерьез.

Его беспокоило, что ему не хватит бдительности, не хватит силы, чтобы спасти Гриффина, если с ним что-нибудь случится. Беспокоился, что не хватит терпения или строгости, да мало ли чего еще!

— Ты будешь замечательным отцом, — сказал Кассел. — Хотя я думаю, все об этом беспокоятся.

— И ты? — с изумлением спросил Шейд.

— Особенно я, — ответил Кассел. — Меня вряд ли можно назвать хорошим отцом. Я даже не был рядом, когда ты родился.

— Ну, ведь и никто не бывает.

— Но меня не было гораздо дольше, чем других.

— Это не твоя вина.

— Я не должен был затевать такого опасного дела, когда у меня вот-вот должен был родиться сын. — Он нежно ткнул Шейда носом.

Некоторое время они в молчании охотились бок о бок, но вдруг Шейд заметил бабочку-медведицу и, круто развернувшись, бросился в погоню. Бабочка была хитрая, порхала между ветками, выпуская отвлекающие эхо-миражи. Но Шейд, умудренный опытом, сосредоточил зрение и слух и не позволял сбить себя со следа. Он набрал скорость и выставил хвост, чтобы подцепить добычу. Обычно бабочки-медведицы норовят резко упасть вниз, и Шейд это учел. Но эта бабочка не просто упала — она рухнула вниз как камень.