Геннадий Тищенко - Аруана

Я долго не мог заснуть. Стоял на балконе и вслушивался в тишину ночной Аруаны. Теплый ветерок приносил из степи незнакомые терпкие запахи и гнал по небосклону фиолетовые облака, сквозь которые иногда прорывался свет трех естественных спутников Аруаны – Зара, Оры, и Улькабра.

В прошлом остались шумные дебаты в правлении Комиссии, бесконечные согласования и бессонные ночи, посвященные изучению статей и монографий об Аруане. Все это, вместе взятое, называлось "предварительным ознакомлением". В который уже раз необходимо было изучить языки, не имеющие ничего общего ни с одним из современных языков Земли. В который раз приходилось заставлять себя быть по мере сил объективным. И с каждым разом оставаться беспристрастным становилось все труднее.

Я уже давно чувствовал невольное озлобление против членов Комиссии, которые яростно защищали позиции Ренгтона и его последователей. Я был уверен, что через этих членов Комиссии Ларин знал обо всех наших планах.

Прибывающие с Аруаны материалы были столь обширны, что компьютеры не успевали обрабатывать эту лавину информации. А ведь Аруана была не одна. Население Земли оказалось слишком малочисленным не только для освоения, но даже для изучения просторов Галактики. Потоки информации некому было даже просто воспринять. Нередко эта информация годами хранилась в памяти компьютеров, прежде чем доходила до людей и общества в целом. Земля просто не справлялась со своими обязанностями Центра Человечества, начавшего освоение Галактики. Ответвления земной цивилизации начинали жить самостоятельно, но Земля оставалась связующим звеном между этими ответвлениями.

Последние годы я работал в ОЭН, Отделе Этических Норм. Мы представляли на рассмотрение Центра сведения об отклонениях в психологии переселенцев с Земли. Нередко изменения в морально-нравственном облике переселенцев были неизбежны в новых условиях обитания. Прежде всего, – вследствие контактов с разумными обитателями иных миров.

Сегодня я впервые прибыл на планету, разумные обитатели которой внешне столь мало отличались от землян…

…Звонок видеофона прервал мои размышления.

Это был Шах Ларин.

Некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Шах и впрямь не изменился за последние годы. На вид ему можно было дать не более тридцати, но я прекрасно помнил, как мы праздновали его сорокалетие.

– Здравствуй, Андрей, – устало сказал Ларин. – Рад тебя видеть.

– Здравствуй, Шах… – Некоторое время я подыскивал слова, но так и не найдя их замолчал.

– Ты надолго? – после паузы спросил Ларин.

– Не знаю…

– Хочешь покопаться в наших странностях?

– Да, хочу…

– И, думаешь, я тебе помогу в этом?

– Нет… Уже не думаю.

– Жаль… Не так я представлял нашу встречу…

Я промолчал.

– Я смогу приехать к тебе только завтра, – сказал Ларин. – Чем будешь заниматься все это время?

Я пожал плечами.

Ларин недовольно поморщился.

– У меня к тебе просьба, – явно пересиливая себя, сказал он. – Не лезь без меня к аруанцам. Это может очень плохо кончиться…

Я молчал, внимательно вглядываясь в лицо Шаха.

– У тебя нет ко мне вопросов? – в голосе Ларина появились нотки раздражения.

– Почему ты нарушил третий параграф?

– Я так и думал…– Ларин тяжело вздохнул. – Значит ты все– таки от Комиссии…

– Я же сказал, что прибыл по собственному желанию.

– Ладно… Завтра я отвечу на все твои вопросы… Как устроился?

– Нормально…

– Может, сразу переберешься ко мне? В гостинице довольно шумно…

– Ты так хочешь?

Ларин явно колебался.

– Да, я так хочу, – сказал он, наконец.

– Пожалуй, я лучше пока останусь здесь, – сказал я, после некоторого раздумья. – Завтра буду у тебя.

– Ну, как знаешь…– Ларин вздохнул, и мне показалось, что вздохнул он с облегчением…

Экран видеофона погас.

Некоторое время я сидел, уставившись в одну точку. Не понравился мне разговор с Шахом. Очень не понравился. И еще мне было жарко. Инстинктивно я ждал, что вот-вот придет долгожданная ночная прохлада, но после двадцатичасовой жары воздух остывать не торопился.

Из оцепенения меня вывели голоса за окном.

С балкона я увидел на площади, перед гостиницей, три походных сольдера, из которых веселой гурьбой высыпали парни и девушки. Все они были в шортах и в голубых форменных рубашках.

Кто-то из ребят запел песню, и множество задорных молодых голосов тут же с радостью подхватили ее. Вскоре здание гостиницы заискрилось огнями и наполнилось веселым гамом. Где-то звучала музыка, с многих этажей доносились песни…