Геннадий Тищенко - Аруана

– Тим Буров, генетик, – коротко представился он, и протянул мне свою огромную лапищу.

– По совместительству Тим – археолог и скульптор, – комментировал процедуру знакомства Ларин. – Тут недалеко он высек в скале маски в духе ранней Мустьеры. Осмилоки тайком приходят по ночам молиться на его идолов.

Буров добродушно улыбнулся и энергично стиснул мою руку. Пожатие было ощутимым, я даже слегка поморщился.

– Лев Левин, – представился горбоносый жгучий брюнет с тонкими усиками, края которых были закручены вверх, на манер усов Сальвадора Дали. – Биолог, стрелок и следопыт.

– Юна Окнянская, наш строгий доктор, – представил мне Ларин мою старую знакомую.

Юна, не вставая с кресла, отвесила краткий поклон и, как ни в чем, ни бывало, продолжила чтение планшета.

– Ребята только что вернулись из похода, – сказал Ларин. – Им надо отдохнуть. Пойдем, познакомлю тебя со своим хозяйством…

Зверь по имени Лео проводил меня и Шаха до самой лаборатории и попытался даже проникнуть в нее вместе с нами, но, услышав короткое «брысь», обиженно поплелся назад, в «кают-компанию»…

Лаборатория Ларина ничем не отличалась от любой комплексной биологической лаборатории. Шах сел перед пультом компьютера и жестом предложил место рядом.

– Поход предстоит трудный, и опасный, – сказал он без предисловий. – Я не хочу, чтобы ты зря рисковал. В Осмилонии к нам присоединится отряд андроидов, которые будут транслировать сюда, на базу, абсолютно все события. Ты все увидишь как бы своими глазами и при этом избежишь ненужного риска…

– Я поеду с вами… – коротко ответил я.

– Осмилоки не любят нашу технику, и большую часть пути придется идти пешком…

– Я имею разряд по альпинизму…

– Ребята специально тренировались…

– Ничего, выдержу… Считай, что это – приказ…

Ларин шумно вздохнул и развел руками.

– Расскажи лучше о планах, – попросил я.

– Первый сольдер доставит часть отряда к границе Осмилонии. Позднее туда прибудет начальник карантинного контроля Даниил Кронин, которого все зовут просто Даном, и его андроиды. Точнее, это больше биороботы. Дальше трое суток придется идти пешком… Трое аруанских суток! Напоминаю: они длятся по тридцать часов!

– Когда выступаем?

– Через день…

– Я хотел бы ознакомиться с личными делами участников экспедиции…

Леруа пощелкал клавишами компьютера:

– Пожалуйста… Люди проверенные… Вот фамилии, индексы… Да, что тебе объяснять… Я больше не нужен?

– Нет, спасибо…

– Могу идти?

– Оставь этот тон!..

Ларин внимательно посмотрел на меня и, круто развернувшись, вышел из лаборатории.

Некоторое время я задумчиво сидел перед компом, затем открыл файл со списками сотрудников Шаха. Индексы Тима Бурова, Льва Левина, Юны Окнянской и Анта Санина я нашел быстро. Через несколько секунд на экране появились таблицы с данными.

Перескакивая через отдельные строчки, я начал читать.

Через полчаса я знал о своих будущих спутниках все, что мне было необходимо. Оказывается, до поступления в Академию Биологии Тим Буров всерьез занимался рисунком и скульптурой, однако основным его хобби являлась археология. Лев Левин был одним из лучших специалистов по фауне и флоре Аруаны. Юна Окнянская считалась превосходным хирургом и уступала в мастерстве лишь Ларину и некоему доктору Акимову. Все участники похода не раз бывали в Особом Районе. Один лишь биолог-стажер Ант Санин отправлялся в Осмилонию, как и я, впервые…

– Вот так мы и живем, – сказал Тим Буров, демонстрируя свою тесную комнатушку. – Обычно в своих кельях мы только ночуем, но сейчас мои соседи-этнографы отправились в горы, и я могу работать здесь в гордом одиночестве…

Мы сидели на полу, утопая в мягком ворсе ковра, и я с завистью смотрел на Тима, сидевшего в позе индийского йога, скрестив ноги под собой. Я попытался сесть так же, но через минуту начало ломить в коленных и тазобедренных суставах. В конце концов, мне пришлось сесть боком, опершись на руку.

– Я тоже в первое время не мог, – заметил Тим, наблюдавший за мной. – Но осмилоки обычно сидят именно так, поэтому рекомендую потренироваться.

Я сел так же, как Буров и принялся мелкими глоточками пить терпкий аруанский напиток, настоянный на алых листьях. Я не спрашивал Тима о том, что его держит здесь, близ границы Осмилонии. Видел сам: работа тут интересная и каждый день приносит что-то новое.

– Как же вам удалось потеснить этнографов и археологов? – спросил я, когда ароматный напиток был почти выпит.