Виталий Каплан: Один в поле воин

Саня даже на всякий случай разбудил волшебство и посмотрел внимательно. Нет, никакая не завеса, цвета не поблёкли. Сразу вспомнилась ревущая в три ручья Катька Дроздова, на которую не обращали ни малейшего внимания прохожие. Дима потом объяснил, что это хитрая штучка – избирательная завеса. Никто Катьку не замечал – кроме Сани, ради которого и устроили весь спектакль.

Но тут, похоже, никакого театра, тут всерьёз.

– Тебя как звать? – решительно поинтересовался Ванька, усаживаясь рядом с мальчишкой. Тот вздрогнул, поднял голову.

– А тебе зачем? – голос его оказался хриплым. Наверное, так ревел, что горло чуть не сорвал, и сейчас уже сил на громкий плач не осталось.

– Да просто так! – безмятежным тоном ответил Ванька. – Меня вот Иваном зовут, а его – Александром. А у тебя что, совсем имени нет?

– Есть! – обиженно отозвался мальчишка. – Я Денис.

– Если Денис, тогда чего ревёшь? – Ванькиной улыбке позавидовал бы цирковой клоун. – Лёшки ревут, Серёжки ревут, Федьки и Петьки, Мишки и Гришки… а Денисы – нет. Денисы – не крысы, они не ревут, а весело живут!

Всё это он выдал на одном дыхании, прямо как детскую считалочку. Мальчишка уставился на него, открыв рот.

– Ну так что у тебя случилось? – уже другим голосом, сухим и деловым, начал выяснять Ванька.

– Ключ… – горько сообщил уже не ревущий Дениска. – Там остался. И кастрюля тоже… и будет пожар!

– А можно подробнее? – усевшись по другую сторону, спросил Саня.

И выяснилась печальная правда. Родителям Дениски после завтрака кто-то позвонил, и они срочно усвистали по каким-то загадочным делам, а перед уходом велели через полчаса выключить газ под кастрюлей с картошкой, и только после этого идти гулять. Даже таймер на плите выставили, чтобы растяпа-сын не забыл. Но всё пошло по наихудшему сценарию. Дениска усвистал во двор, напрочь забыв и о кастрюле, и о ключе. Замок на двери сам захлопывается, и если ты без ключа – жди, когда вернутся мама с папой. А пока они вернутся, вода может вся выкипеть, кастрюля расплавится – и начнётся пожар. Сгорит весь дом, и в этом будет виноват не кто иной, как этот курносый Дениска с растрёпанными волосами и следами зелёной масляной краски на коленках. И тогда всех посадят в тюрьму. Родителей во взрослую, его – в детскую.

– Ты знаешь, что такое МЧС? – выслушав сбивчивый Денискин монолог, спросил Ванька, и тут же, не дожидаясь ответа, продолжил: – Это Министерство Чрезвычайных Ситуаций. Когда случается чрезвычайная ситуация, сотрудники МЧС спешат на помощь. Вот у тебя чрезвычайная ситуация, да? Ну вот мы и приехали.

– Но вы же не взрослые! – недоверчиво протянул Дениска.

– Ага, – согласился Ванька. – Но сейчас у МЧС трудные времена, бюджетных денег не хватает, и поэтому кучу взрослых дядек поувольняли и наняли на работу пацанов. Платят половину зарплаты, потому что мы дети. Представляешь, какая выгода? Ладно, хватит размазывать слёзы по соплям. Пошли спасать твой дом!

Денискин дом оказался длинной белой девятиэтажкой поодаль. На фоне старинных двухэтажных домиков (один даже деревянный!) он выглядел словно кусок цивилизации в дикой природе. Ну или как в каком-то фантастическом кино (Саня пытался и не мог вспомнить названия), где в одном и том же городе смешались разные времена – и бородатые бояре с длинными пищалями, и дореволюционные городовые, и братки из девяностых годов, и главный герой, капитан милиции Долгопятов, который со всеми умел найти общий язык…

Ванька на всякий случай огляделся, потом уверенно положил ладонь на панель домофона и наугад набрал несколько цифр. Замок негромко щёлкнул.

– У каждого домофона есть секретный открывающий код, – пояснил он оторопевшему Дениске. – И мы, сотрудники МЧС, его знаем. Правда, лейтенант Лаптев?

– Так точно, капитан Звягин! – подхватил Саня.

На третий этаж поднялись и без лифта. Возле чёрной железной двери с табличкой «19» Дениска притормозил.

– Вот! – сообщил он со скорбным видом.

– Применяем секретное устройство «сезам», – всё тем же клоунским голосом сообщил Ванька, а потом достал из кармана шортов связку ключей и коснулся первым попавшимся скважины замка. Вновь раздался щелчок, и Ванька потянул на себя дверь.

– Ну, что стоишь? Входи! – сделал он мелкому приглашающий жест, и тот опрометью ринулся в квартиру. Саня с Ванькой, захлопнув дверь, на всякий случай пошли за ним следом. Вдруг там и в самом деле вся кухня уже полыхает?

Полыхать не полыхало, но запашок доносился мерзкий. Так и есть – вода в кастрюле уже успела выкипеть, картошка – обуглиться.