Елена Усачева - Черная девочка

– Без любви… – опечалилась Вава.

– Нужна кому ваша любовь, – прошептала Женька, ломая палочку. Обидно было до слез. Ну что бы ей колечко вытащить! – Ничего это не значит. Деревянно все будет. Как всегда. Давайте дальше. У нас еще три гадания.

Сказала – и пожалела. Три гадания! И все вот такие, неудачные? Выпало бы колечко, настроение было бы другое. А теперь и не хочется ничего. Зачем она согласилась у себя гадать? Какая глупость! Подумаешь, Святки! Подумаешь, духи под окнами бродят, судьбу подсказывают! Нет никакой судьбы. Вот пойдет Женька и нарочно сейчас в кого-нибудь влюбится. Чтобы всякие разные Полинки не кривились тут.

Некстати вспомнилось, что палочка – к дурным новостям, к плохому в будущем. Женька оглянулась, выискивая на стенах то, что оправдает ее неудачный выбор. В таких вещах всегда кто-то виноват.

Кухня просторная, светлая. Но при свечах кажется маленькой, темной. Холодильник потерялся во мраке. На выпятившей брюхо вытяжке прыгают отсветы, одиноко поблескивает длинная шея смесителя, пол в чернильных пятнах. Наползают друг на друга тени, тянутся, откусывают соседям головы. По потолку словно гигант грязными ногами прошелся. Покачивается воздух призрачной паутиной.

– Колечко! – подпрыгнула Вава, размахивая над головой добычей. Посыпался на пол рис. – Суженый-ряженый! Любовь будет!

– Врешь! Ты нащупала! – дернула плошку на себя Полинка.

Плошка упала на пол. Рис разлетелся ровным красивым рисунком.

– Ах! – Полинка подняла руку с порезанным пальцем.

– Ну хватит! – возмутилась Женька, а сама в душе испугалась: неужели разбили? Мама ругать будет.

– Чего она опять? – обиделась Зая. – Полинка, какая-то ты последнее время…

Полинка вспыхнула и отвернулась. Не стала спорить.

– Чур, конфетка моя, – Рита выудила из крупы конфету, скрипнула фантиком, разворачивая.

– Все, не работают желания! – припечатала Женька и полезла под стол за плошкой. Только бы не разбилась! С чего вдруг Полинка кровью истекает? – Я же сказала: шуметь нельзя, – ворчала Женька.

Немного отколотый край – это не страшно, поставит на полку подальше, никто и не заметит. Обо что Полинка-то порезалась? О свою злобу?

– Все надо делать тихо, – наставляла Женька. – Криком вы духов пугаете. Если их тут не будет, то гадай – не гадай, все равно некому правду сказать. Надо все заново начинать. Ритка, сними сережки.

– Ой, подумаешь, – хихикнула Рита и машинально заправила волосы за уши, сережки показала. Красивые они у нее.

«Не считается палочка, – решила Женька и выбралась из-под стола. – Не считается, потому что Ритка с сережками: нет духов, не пришли, ничего не сказали».

Она повернулась к окну. Показалось – форточка качнулась, открылась шире, потянуло холодом. И вдруг резко захлопнулась. Женька вздрогнула, зажмуривая глаза. А когда посмотрела – форточка оказалась плотно закрыта, нечему тут было хлопать. Сглотнула, прогоняя непонятный страх.

– Ладно! – хрипло произнесла она, отставляя плошку в сторону. – Гадаем по книге. Это всегда точная вещь.

Книга была подготовлена. Пушкин. «Евгений Онегин». У кого как не у Александра Сергеевича спрашивать совета.

– А убрать все? – вредничала Полинка.

– Потом уберем! – Чего это Полинка сегодня такая вредная? – Короче! – Женька раскрыла зеленый томик. – Говорите страницу и номер строки.

– А чего Пушкин? – Полинка и здесь была недовольна. – Взяли бы кого поприличнее.

– Потому что в «Онегине» есть все – и богатство, и любовь, и смерть. – Полинку хотелось стукнуть. Как раз поэмой и припечатать. – А не веришь – можешь вообще отсюда уйти.

Странный у них вечер. Собрались и сразу начали ссориться. И все как нарочно – то украшения не хотели снимать, то пуговицы на манжетах расстегивать, то Полинка в прихожей к зеркалу прилипла.

Прищурившись, Полинка глянула на книгу, оценивая ее объем:

– Хорошо. Я начну. Пятьдесят, третья сверху.

Зая заскрипела стулом.

– Тише, – напомнила Рита, прикрывая пустые уши. Без сережек ей было холодно, сквозняк пробирал по затылку.

отчеканила Женька.

– Это чего? – обиделась Полинка.

– Парни к тебе близко не подойдут, – злорадно сообщила Зая.

– Это еще к кому не подойдут! – пошла на повышение голоса Полинка.

– Тише, – Рита сделала страшные глаза. – Чего я, зря сережки снимала – вы так орете?