Калеб Крисп - Только не Айви Покет!

Я пребывала в ужасном волнении. Руки дрожали. Мысли путались. Меж тем прочие пассажиры толпились у ограждения, провожая глазами берег. Но перед моими глазами стояла только герцогиня Тринити, распростёртая на кровати и с кинжалом в груди. Безусловно, умереть от удара клинком в сердце — потрясающе оригинальный способ отойти в мир иной, однако истинным герцогиням не пристало отбрасывать копыта подобным образом. Моя недавняя знакомая заслуживала более благородной смерти. К примеру, она могла бы подавиться клешнёй омара. Или тяжёлая люстра могла бы рухнуть на неё и раздавить в лепёшку.

Факты таковы: женщина на пороге смерти (герцогиня вряд ли протянула бы дольше недели) была убита в собственной постели. Зачем? И кто это сделал? Я вспомнила картину, открывшуюся мне в камне: незнакомка, подглядывающая в замочную скважину. Может, это она и убила герцогиню? Ужасная кончина герцогини Тринити определённо связана с алмазом Тик-так. Ведь старая перечница предупреждала меня о каких-то бесчестных тупицах, стремящихся завладеть этим единственным в своём роде камнем.

Да, в этом что-то есть…

— Ты слышал про герцогиню? — визгливо спросила особа с жирафьей шеей и начисто скошенным подбородком. Она и её жирный муженёк остановились возле ограждения как раз напротив меня. — Какой ужас, подумать только!

— Слишком богатая была, — ответствовал её муж. — Толстосумы вроде неё всегда плохо кончают.

Женщина ахнула (звук был такой, будто лошадь напоролась копытом на гвоздь):

— Как ты можешь так говорить, Ангус! Это же страшное несчастье! Надеюсь, убийцу уже поймали.

— Пока нет, — последовал ответ.

Женщина снова ахнула:

— Ангус, а вдруг он с нами на этом корабле?

Ангус ответил, что очень может быть. Его жена схватилась за сердце и объявила, что сейчас упадёт в обморок.

— Не говорите чепухи, — вмешалась я, встав из шезлонга. — Убийца, должно быть, уже за много миль от нас. Разумеется, если он не нашёл того, что искал, он может поискать в других местах, но предполагать, что он на этом корабле, — глупость, да и только.

На лице женщины отразилось облегчение. Её муж нахмурился.

— Уж больно хорошо вы разбираетесь в таких вещах, — сказал он, глядя на меня с интересом. — А где же ваши мама и папа, юная леди?

— Мои родители упали в жерло вулкана, — с достоинством ответила я. — Мою мать подхватил порыв ветра и унёс в джунгли Конго, где она теперь и живёт в племени пигмеев-вегетарианцев. Что же до моего отца, то у него хватило здравого смысла сгореть дотла.

У парочки недоумков прямо глаза на лоб полезли. Я решила, что теперь самое время взять саквояж и отправиться на поиски моей каюты.

Я нашла её в два счёта. Каюта оказалась небольшой, но изумительно удобной. Хотя, признаться, от первого класса я ожидала куда большей роскоши. Я поставила саквояж и вытянулась на узкой кровати.

— Ну, Айви, — сказала я себе вслух, — и что же ты теперь будешь делать?

Я могла отказаться от своего задания. В конверте, который дала мне герцогиня, была визитная карточка её лондонского поверенного мистера Горацио Бэнкса. Я могла бы передать ожерелье ему. Отряхнуть с ног прах этой кровавой истории и пойти своей дорогой. Никто не упрекнул бы меня в трусости. Конечно, были и другие варианты. Можно было выбросить алмаз Тик-так за борт и притвориться, что я его в глаза не видела. Но потом я вспомнила о герцогине — и о пяти сотнях фунтов. Я ведь взялась выполнить её поручение, не так ли? Поклялась и всё такое. Возможно, я была последним человеком, кто дал герцогине своё слово. Вне всякого сомнения, это что-нибудь да значит. Для меня. Для неё.

И тогда решение далось мне легко. Я выполню обещание. Пройду огонь, воду и медные трубы, но увижу алмаз Тик-так на шее Матильды Баттерфилд.

Я проснулась несколько часов спустя посвежевшей и отдохнувшей. Кровавая смерть герцогини Тринити всё ещё тревожила меня, но я больше не собиралась падать из-за этого духом.

Прежде чем лечь спать, я приняла необходимые меры предосторожности, чтобы защитить алмаз Тик-так. Придвинула письменный стол к двери, преградив путь любому, кто попытался бы войти в каюту. И легла спать, спрятав драгоценный камень под подушку. От чёрной бархатной шкатулки и старого ключа я избавилась (разумеется, сперва вытащив письмо для леди Элизабет) — они были слишком громоздкие и вдобавок будто кричали «Укради меня!».

Едва проснувшись, я первым делом нащупала камень под подушкой. От облегчения, что он по-прежнему там, меня наполнила приятная истома. Я тут же решила, что буду носить камень в кармане весь день. А карман зашью, чтобы никакой вор не смог запустить туда руку.