Елена Шолохова - Девять жизней

Так что Ромка тоже с грустью вздыхал, представляя, как непримиримый Сергей Петрович будет гонять их по стадиону на дистанцию три тысячи метров. Как Ромка, единственный из класса, мало того, что будет бежать в хвосте, так вдобавок выдохнется ещё на первой тысяче. Как придётся прыгать в длину и в высоту, перемахивать через козла и подтягиваться на брусьях. Какое презрительно-недовольное лицо состроит новый физрук, глядя на скромные Ромкины потуги. Но всё же ему не хотелось, чтобы мать так уж себя изводила, поэтому пытался утешить её как мог:

– Не переживай, мам! Костя мне помочь обещал. Позаниматься со мной немного…

Костя Лавров – Ромкин самый близкий друг. Вернее, единственный. Ромка для Кости тоже друг, но один из многих, по крайней мере, из нескольких. К Косте народ тянется. Он самый сильный, весёлый, красивый. Катается на собственном мопеде и здорово играет на гитаре. А ещё всегда просит, чтоб Ромка ему подпевал.

Костю ребята любили, уважали, к нему прислушивались. Без него – никуда. Ни в поход, ни в кино всем классом, ни день рождения чей-нибудь отпраздновать. Авторитет. На соревнованиях, опять же, за честь школы выступает. Даже суровый Сергей Петрович к нему явно благосклонен.

К Ромке одноклассники относились хоть и без восторга, но вполне дружелюбно, во всяком случае, большинство. А если и подшучивали порой над его нерасторопностью, то беззлобно. Да и неинтересно было бы над ним смеяться: насмешек он не понимал совершенно и даже на едкие шпильки некоторых, а конкретно – Стаса Щеглова, искренне улыбался, обескураживая обидчика.

В общем, если закрыть глаза на физкультуру и ещё кое-какие мелочи, жилось Ромке вполне сносно. Даже хорошо, потому что когда человеку мало надо для счастья – он и счастлив. Ведь маленькие радости найдутся почти всегда.

Вот только мать порой было очень жалко. Особенно вечерами, когда она приходила со смены настолько измотанная, что минут пять сидела неподвижно в прихожей, не в силах даже разуться.

Работала мать в супермаркете продавцом – это, считай, весь день на ногах. Да и покупатели всякие попадаются: и нервные, и капризные, и нечистые на руку. А прежде, Ромка знал, она руководила подразделением на крупном предприятии, была уважаемым человеком в своих кругах. Но с рождением сына успешная карьера оборвалась. Кому нужен начальник отдела, который всё время отсутствует, пусть даже по самой уважительной причине? А маленькому Ромке требовались дорогущие лекарства, массажи, занятия в бассейне. Опять же, регулярные походы по всяким специалистам обходились в копеечку. В конце концов пришлось поменять квартиру, шикарную трёхкомнатную сталинку, на тесную двушку с доплатой. А ещё раньше – распродать драгоценности, которые, как и квартира, остались от Ромкиной бабушки, Софьи Павловны.

Ромка бабушку не застал – та умерла задолго до его рождения, – но наслышан был о ней премного. Легендарная личность! Родилась не где-нибудь, а в самой Италии! Если точнее – на острове Гарда, откуда в конце двадцатых перебралась в Штаты. Во времена Великой депрессии бабушка, а тогда ей было всего девятнадцать, пела в настоящем гангстерском клубе! Мать с гордостью называла какие-то имена тех, с кем бабушка водила знакомство, но Ромка не запомнил. Зато выучил имя Ральфа Беринджера – так звучно и необыкновенно звали его родного деда. Но Галина Фёдоровна отзывалась о нём неприязненно: «Подонок – разбил маме сердце. После пяти лет, что они прожили вместе как муж и жена, он завёл интрижку с какой-то вертихвосткой. Однажды мама их застала и сразу же ушла от него, так и не сказав, что беременна. А этот негодяй даже ни разу не попытался её найти».

Впрочем, жизнь Софьи Павловны, тогда ещё Сони Сантиллини, вскоре устроилась наилучшим образом. Нью-йоркская судоходная фирма «Уорд Лайн» взяла её певицей на круизный лайнер «Ориентэ» – роскошный плавучий палас-отель, который курсировал между Нью-Йорком и Гаваной. Там, в Гаване, перед самой войной она познакомилась с советским дипломатом Фёдором Нечаевым, своим будущим мужем, который и привёз жену в Россию.

Ромка мог бесконечно слушать мамины рассказы о бабушке, мыслями улетая в ту далёкую эпоху. Правда, этого загадочного Ральфа Беринджера ему тоже было жаль, хоть мама его и ругала. Дед же. Родной!

Мать принесла с рынка букет белых лилий, чтобы Ромка вручил их классному руководителю. Уже который год он – единственный во всём классе, кто дарит на первое сентября учительнице цветы. Ребята тихонько посмеивались, мол, только он да первоклашки тащат в школу букеты, а Ромке нравилось делать Ирине Николаевне, их классной, приятное. А ей и правда приятно – Ромка это видел. Вот только Щеглов фыркал, что это он так «подмазывается», чтобы потом на истории, которую она у них вела, сильно не гоняла. Ромка попросту не обращал внимания: он же знал, что это неправда, а Щеглов этого не знает – так какой смысл на него обижаться?