Вероника Коссантели - Ископаемые

Я схватил Пруденс за руку. Там была Даймонд!

Автомобильный гудок смешался с остальными звуками, но теперь я увидел и сам фургон, немного впереди, зажатый среди демонстрантов. Даймонд могла сигналить сколько душе угодно: из людского потока было не выбраться. Фургон тащился со скоростью пешехода, и кто-то уже запрыгнул на капот.

– Смерть Змею! – крикнул этот человек громче остальных. Я видел его в газете. Это Спайк Гардмэн, сосед маленькой Лили Лэмпри.

– Убить Змея! – прорычала толпа в ответ.

– Сейчас! – прошептал я Пруденс, подталкивая ее к боковой улице. Мы прижались к стене и простояли так до тех пор, пока мимо нас не прошел хвост толпы.

– Идем, – сказал я. – Сюда.

Сквермингтон был похож на город-призрак. Улицы опустели. Все отправились на Великую Охоту на Змея. Подойдя к дому, через переднее окно мы увидели включенный телевизор. Фрэнк по-прежнему лежала на диване и смотрела что-то про пингвинов. Затем включился свет, мама подошла к окну и задернула шторы. Я отпрыгнул в сторону, чтобы она меня не заметила.

– Пройдем вокруг дома к задней двери, – прошептал я Пруденс. – Велосипеды в гараже.

В гараже мы провозились долго, потому что нам пришлось накачать шины на розовом велосипеде. Чтобы не шуметь, мы протащили оба велика через сад и вынесли через задние ворота. Никто нас не видел. Никто нас не слышал.

Теперь оставалось только добраться до Вормстолла, опередив и охотников на Змея, и Даймонд Пай.

На ферму мы прибыли покрасневшие и вспотевшие. Мы кружили на велосипедах по темнеющим улицам, будто все гончие ада пытались ухватить нас за задние колеса. Но я бы все же выбрал гончих ада, а не Даймонд – по сравнению с ней они были милыми крошками.

Большого Найджела на поле не оказалось. Я надеялся, что Ло вернулся и спрятал его в безопасном месте. Один кролик щипал травку в сумерках. Я не поверил своим глазам – хвост зверька был зеленоватого оттенка!

– Каменный кролик! Смотри, его оживили!

Услышав мой голос, кролик сел, прижал ушки, дернул зеленоватым хвостиком и убежал прочь. Куда он делся, мы так и не увидели.

Тут мы услышали звук, которого так боялись – совсем рядом зарычал мотор.

В кухне стоял ставший уже привычным запах кипящих листьев и кошачьего помета. Миссис Линд сидела за столом и опускала кисточку в источающую пар чашу с зеленой жижей. Перед ней, на клочке старой газеты, восседала каменная кошка. Одна лапа указывала вверх, а на морде застыло удивленное выражение.

– Отличные новости, – сказала миссис Линд. – Мазь наконец-то начала работать! Вы видели кролика?

Я кивнул:

– Только не обмазывайте больше никого. Не сейчас. – Пока рядом находилась Даймонд, кошке было безопаснее оставаться камнем. – Сюда едет мачеха Пруденс. Она прибудет с минуты на минуту!

– Ло мне уже сказал, – миссис Линд опустила кисточку. – Он увел Большого Найджела наверх в конюшню, подальше от глаз, и запер уробороса в одной из спален. А потом исчез. Не знаю, куда он делся.

– А что насчет Дидо? – спросила Пруденс. Мы все посмотрели на додо, дремавшую в собачьей постели. – Надо ее спрятать.

Миссис Линд покачала головой.

– Она с места не сдвинется. Одно из яиц запищало. Что бы ни находилось внутри, оно долбит по скорлупе и готовится вылупиться. Дидо его не оставит.

– Мы все равно не успели, – сказал я. – Прислушайтесь.

Даймонд приехала.

Она не стала утруждать себя и звонить в дверной звонок, а просто вошла в дом, следом за ней – Мамп и Минцер. Увидев меня и Пруденс, она нахмурилась. Затем заметила Дидо.

– Какая прелесть! – воскликнула она, и ее губы искривила крокодилья улыбка. – Настоящая живая додо!

– Я бы на вашем месте ее не трогала, – предупредила миссис Линд, когда Дидо зашипела и защелкала клювом. – Она очень проворная.

– Только не когда превратится в чучело, – пообещала Даймонд.

– Вы не можете превратить Дидо в чучело, – твердо заявила миссис Линд. – Она – последний представитель своего вида.

– Тем больше причин это сделать, – ответила Даймонд. – Так она станет бессмертной. Я возьму вот это , – она указала на Мингуса, свернувшегося на шляпе миссис Линд. – А это что такое? – Нагнувшись под стол, мачеха Пруденс выловила из коробки поросенка Пин Фэна. – Живой фрик, – задохнулась она от восторга, раскутав его и подняв высоко в воздух. Поросенок визжал и извивался. – Две головы и ни одного стежка, ни одного шва – идеально! Никто не поверит: все решат, что это мое творение. Я буду выигрывать Золотую Ложку для Мозгов каждый год!