Николя Дигар - Битва при Мереме

Но всё происходящее не произвело на Владыку никакого впечатления, и он разразился громким хохотом.

– Ты так ничего и не понял! – сказал он. – Я – бессмертен!

Фрижель погладил эфес своего меча.

– Бессмертия не существует, – произнёс он. – Как и королева Вальдис, ты перенёс жизненную энергию в амулет.

Лицо Владыки исказила гримаса ужаса. Он оцепенел, животный страх промелькнул в глазах. Глубокое смятение, от которого лоб покрылся морщинами, охватило его, и вдруг он изменился до неузнаваемости, превратившись в дряхлого восьмидесятилетнего старца, каким и был на самом деле.

Аскар Рог вынул свой жертвенный кинжал. Фрижель отступил на шаг. От страха, что он может стать зомби, у него судорогой свело живот. У колдуна больше не было эссенций. Но, даже будучи загнанным в угол, он представлял собой большую опасность. Если его лезвие коснётся юноши, жизнь покинет Фрижеля навсегда. Фрижель обнажил меч, отразил удар колдуна и собрал воедино все частицы света, парившие вокруг. И чародейство, ослепив его, не замедлило проявиться во всей своей мощи. Фрижель стиснул зубы, чтобы не поддаться панике, кроме того, ему нужно было действовать очень быстро, поскольку его внимание постоянно рассеивалось. Он расставил пальцы и направил световой луч перед собой. Потом он выпил из склянки с ядом и с гримасой боли на лице вновь обрел зрение. Фрижель был так истощён, что его колдовство не было очень мощным. Но его всё равно хватило для того, чтобы ослепить Аскара Рога, который тёр глаза, вопя от бешенства. Юноша подошёл к Аскару Рогу.

– Ты сейчас умрёшь, – шепнул он Аскару Рогу, потерявшему ориентацию и хватавшему руками воздух в попытке поймать Фрижеля. – Я отомщу за бабушку Сару, за дедушку Эрнальда, за свою мать, за себя и за многих других, чью жизнь ты разрушил.

И он уверенным движением руки нанёс удар по обсидиановому браслету, который Аскар Рог носил на правой руке и до которого часто дотрагивался. Украшение разбилось, и Аскар Рог издал леденящий душу крик. Его тело разложилось на части и исчезло в завитках чёрного и тошнотворного дыма.

Несмолкаемые крики радости прогремели в зале. Истар, Халла, Дерин, Алиса и Абель, подняв руки к потолку, устремились к Фрижелю, чтобы поздравить его с победой.

А Фрижелю было так плохо, что он выронил меч из рук. Его одновременно терзали головная боль, боль от ран в плече и яд, бежавший по венам, мучили нестерпимые спазмы в животе, а в результате потери энергии, украденной Аскаром Рогом и вызвавшей упадок сил, он едва не лишился чувств. Но всё это было пустяками по сравнению с болью утраты единственного и последнего родственника, близкого человека, особенно при мысли, что он сам разрушил его тело и что у его деда никогда не будет могилы, места, где можно было бы оплакать его тело или просто вспомнить об Эрнальде. Сражённый наповал горем, Фрижель покачнулся и упал у подножия трона. И так он лежал, неподвижный и без сознания. Флуффи подбежал к хозяину и больше не отходил, издавая душераздирающий вой.

Сидя на балконе королевского дворца, Абель рассеянно смотрел на город. Чёрные тучи рассеялись сразу же после смерти Аскара Рога. Солнце вставало над Cпокойным морем, прогоняя лёгкую дымку, окружавшую Семь Островов. День обещал быть великолепным. Но у таранкойца было несладко на душе, и он грустил.

– Флуффи! – позвал он. – Ко мне!

Но белый пёс оставался безучастным: он не повернул головы в ответ на его призыв. На протяжении четырех дней Флуффи отказывался от еды, неподвижно сидя возле двери комнаты, где лежал его хозяин. Талес вызвала шамана Сахала из Айянны, чтобы тот занялся лечением Фрижеля. Юноша погрузился в кому, и никто не знал, как ему помочь. Главный алхимик Дерина Свейла без конца критиковал шаманские методы сармата, который, притворяясь глухим и к тому же немым, качал головой и улыбался, не обращая никакого внимания на упрёки в свой адрес.

Абель окидывал взглядом Улан Варку. Все принялись за восстановление пригорода Улана, используя блоки, поставляемые со всех концов королевства. Каждая провинция жертвовала чем могла, чтобы заново отстроить королевский город. И одновременно с восстановлением решили куб за кубом снести крепостные стены запретного города. Решение пришло само собой. Ярость сражений и потери сблизили жителей Улана и Варки, и они, не сговариваясь, начали снос Варки, как бы уничтожая тем самым символ ушедшей эпохи.