Анка Штурм - Поезд ночных теней [litres]

P.S.: С Оливером Штубсом не связывайся. Он идиот».

Пальцы у Флинн дрожали. Стержень её серой ручки прокалывал плотную бумагу. Она взяла ещё одну фотографию – ту, что показывала серебряную дверь в кабину паровоза, – и написала на ней записку Фёдору:

«Когда Катенька станет балериной Большого театра, я приду посмотреть её самый первый спектакль. Я выложу все свои деньги, куплю билет в ложу и буду хлопать ей громче всех.

Обещаю».

Флинн кусала губы. Ей хотелось добавить что-то вроде «Найди меня там в ложе!» – но разве можно требовать от Фёдора, чтобы через пять лет он обыскивал все ложи Большого театра?

Флинн, дрожа, вздохнула. Ей хотелось самой попрощаться с Фёдором – обнять его, прижать к себе и услышать, как у него бьётся сердце. Но так не получится. Он никуда её не отпустит.

Прикрепив первую фотографию к манекену Пегс, а вторую на шаль, Флинн вышла из купе. Перед ней по-прежнему стояла задача спасти Йонте. Только теперь каким-то другим путём.

– Я тигрик , – бормотала Флинн, придавая самой себе храбрости. – И моим великим делом будет покинуть Всемирный экспресс, пока я его не уничтожила.

Она закуталась в старое потрёпанное пальто из купе с бесхозными вещами и, быстрым шагом выйдя из вагона, спустилась по металлическим ступенькам на перрон. Там никого не было. Над поездом-интернатом сгустились тишина и темнота, словно его давно закрыли и все павлины разъехались. Только далеко в конце состава, у обзорного вагона, что-то сосредоточенно обсуждая, стояли Кёрли и Фёдор. Рядом с ними рабочие в комбинезонах додраивали последнюю крышу.

Никто из этой четвёрки не заметил Флинн, когда она бежала по перрону вдоль высоких вагонов в сторону паровоза. Она в уме считала шаги, их приходилось больше семидесяти на каждый вагон и больше пяти на каждое из широких тёмных окон в них. Из чайного бара и комнаты отдыха наружу прорывались громкие оживлённые голоса павлинов. Свет широкими прямоугольниками заливал перрон, на котором всё было серым и пахло расставанием.

Приглушённый толстыми оконными стёклами, раздался высокий голос Пегс:

– А где же Флинн? Она выглядела такой бледной.

Флинн, втянув голову в плечи, прошмыгнула в тени вплотную к вагону. У неё всё болело – и одновременно потеряло чувствительность, как в те дни, когда исчез Йонте.

Впереди слишком быстро замаячил конец перрона, показавшийся Флинн концом света. Дорогу перед собой она видела размыто и в то же время чётко: ещё два вагона, паровоз – а затем железнодорожные пути и выход со станции в холодную осеннюю ночь…

Флинн в последний раз оглянулась на поезд, и вдруг её насторожил какой-то шум. Она поравнялась с багажным вагоном. Никто из павлинов не любил заходить в поезде так далеко – ведь, не считая склада и хозяйственного вагона, багажный был одним из самых скучных. И тем не менее Флинн слышала в ночной тишине доносившийся наружу сквозь незаделанные щели стук.

Бом ! – пробили большие вокзальные часы. Скоро наступит полночь. Флинн в нерешительности оглянулась на Кёрли и Фёдора, но до багажного вагона никому не было дела. И тогда она сама, поднявшись по металлическим ступенькам, с усилием открыла дверь.

«Я только быстренько взгляну, всё ли в порядке, – решила Флинн. – А потом найду место где-нибудь вне поезда, где можно в безопасности провести ночь».

Она закусила губу, чтобы не возразить себе же самой, потому что в глубине души прекрасно понимала, что для таких, как она, вне поезда такого места не существует.

В багажном вагоне пахло затхлостью и сыростью. Едва Флинн вошла в тёмное помещение, заполненное тенями и горами чемоданов, как вновь что-то зашумело, громко и суматошно, словно там копошился какой-то загнанный зверёк.

«Это, наверное, всего лишь Брут или белка какая-нибудь», – успокоила себя Флинн, и тут увидела зелёный поношенный кед. Он торчал из-за горы старых ящиков с инструментами. Когда Флинн нагнулась к нему, он дёрнулся, и чей-то высокий голосок взвизгнул:

– Не надо, пожалуйста!

Сердце у Флинн подскочило к самому горлу. Пока мужество не оставило её, она, сдвинув в сторону гору ящиков, бросилась к маленькому худенькому существу, скрывающемуся за ними. Возглас испуга смешался со скрежетом залежавшихся без использования инструментов.

– Ты кто? – спросила Флинн, прижав существо к полу. Оно было таким лёгким и тщедушным, что Флинн по сравнению с ним показалась самой себе настоящей силачкой.

– Фэйфэй Лин, – пробормотало существо, стягивая с головы тёмный капюшон.