Джейми Литтлер - Ледяное сердце [litres с оптимизированными иллюстрациями]

«Ледяное сердце» возвышалось над деревней, освещённое мерцающими огнями крепости. Сани уже отремонтировали – или, по крайней мере, подлатали достаточно, чтобы они смогли выйти в Снежное море. В обмен на нужные материалы следопыты отдали всю запасённую еду и припасы. Эш наблюдал за толкотнёй и суматохой издалека, со своего излюбленного местечка на крыше смотровой башни.

Для него и Тобу, как и для следопытов, это была последняя ночь в крепости перед уходом в дикие земли. Две недели, которые крепость Огния отвела на сборы, уже подошли к концу.

Они собрали немногочисленные пожитки – Эш свой лук, нож, запасной плащ и осколки окарины, а Тобу – оружие и деревянные шарики, да запас еды, которого хватило бы, чтобы продержаться пару недель, если расходовать экономно. Эш чувствовал, как на его шее сжимаются холодные когти страха. Уроки, которыми Тобу пичкал его до самого дня изгнания, совсем не давали уверенности в том, что он действительно сможет выжить в диких землях. Эш тренировался в стрельбе из лука, но с трудом мог поразить одну-единственную мишень. Он учился карабкаться по стенам, но это обычно заканчивалось тем, что Эш, перебирая ногами, падал вниз головой в снежный сугроб. Ещё и тренировки скрытности. Расстояния между крепостями были огромны, но Эш не мог прокрасться даже от камня к камню так, чтобы Тобу его не заметил.

– Тобу, что… что нам теперь делать?.. – в отчаянии спросил Эш на одном из уроков.

Тобу нахмурил брови и посмотрел вдаль, на Снежное море. Наконец, тяжело вздохнув, он ответил:

– Выживать.

Теперь Эш судорожно прокручивал в голове все варианты, которые были доступны. Колыбельная, похоже, подсказывала ему какой-то путь, но Эша всё равно терзали сомнения. Что, если он ошибался? Путешествия следопытов были невероятно опасны. Множество саней не возвращалось домой. Что, если лучшим шансом начать новую жизнь было путешествие с Тобу? Если кто-то и мог привести Эша в безопасное место, то это был его опекун-йети. И мысль о том, что колыбельная могла куда-то вести, казалась безумием. Эш снова пропел слова колыбельной себе под нос, чтобы убедиться в своём решении и понять весь смысл происходящего:

На этот раз, когда слова слетели с его губ, вокруг начало твориться что-то странное.

Эш услышал странное жужжание, низкий гул. Он быстро понял, что звук исходит не из внешнего мира; гул был только в его голове. Зрение Эша начало затуманиваться, но остальные чувства обострились, словно всё его существо пыталось на чём-то сосредоточиться. Это чувство становилось всё сильнее и сильнее, пока Эш пел. Он вскрикнул и замолчал.

Зрение прояснилось, и жужжание в голове постепенно начало затихать, пока из всех звуков вокруг не остался только свист ветра. Холодные капли пота стекали у Эша со лба, он дрожал, тяжело дыша.

Он пел колыбельную уже много раз, но сейчас всё было по-другому.

Как бы ни был Эш шокирован происходящим, любопытство взяло верх. Набравшись храбрости, он запел колыбельную снова.

И снова картинка перед глазами начала расплываться, и да, в голове вновь зажужжало, всё громче и громче.

Вдруг в ясном небе погасли все звёзды – в небе, обычно таком ярком и светлом, что если долго смотреть на него, кружилась голова. Погасло всё, кроме единственной звезды на востоке. Она, напротив, сияла ярко, и словно подпевала колыбельной Эша. Он обнаружил, что не может отвести от неё взгляд. Мелодия манила, сама его сущность требовала прислушаться.

Что происходит?!

Эш вынырнул из песенного транса, его сердце бешено колотилось, тело покрылось холодным потом.

«Это безумие! Что со мной не так?» – лихорадочно думал Эш, вспоминая своё недавнее прошлое. Очевидно, самым большим событием в его жизни стало изгнание. Изгнание за то, что Эш пел левиафанам впервые за долгие годы, которые он скрывал свою сущность. Может, дело в этом? А какие ещё могли быть причины? Последние события перевернули бы жизнь кому угодно. Или же колыбельная вызывала такую реакцию потому, что была не просто колыбельной, а самой настоящей Песнью Ткачей Песен?

Эш не знал ответа, но одно было ясно: колыбельная… нет, родители пытались что-то ему сказать. Он много лет обдумывал эту теорию, и теперь, увидев звезду, Эш был как никогда уверен: его надежды – не просто порождение его воображения! В родительской колыбельной скрывалось какое-то послание, подсказка о том, куда они могли уйти.