Росс Уэлфорд - Тысячелетний мальчик

– Ты вот это искал?

Мы стоим в зелёной палатке. Снаружи ветер бьёт в брезентовые стены, но внутри спокойно, а материал, из которого изготовлена палатка, придаёт всему вокруг зеленоватый оттенок. Длинный стол завален коробками, папками, проводами, приборами с циферблатами, мастерками и щётками. На сложенной ткани лежит глиняная коробочка; смесь жира, воска и смолы, которой она была обмазана, потрескалась от времени.

Я тупо киваю.

– Это мамино. Точнее, моё. Наше.

Я не могу отвести глаз от коробочки. Я протягиваю руку, но доктор Хайнц преграждает мне путь и смотрит на меня сурово.

– Этого не может пыть, – говорит она. – Но правда ли это?

Она наклоняет голову вправо и влево, рассматривая меня под разными углами.

– То, как ты тогда коворил, в школе. В этом было что-то… странное.

Я молчу, но я весь дрожу. Зубы у меня стучат.

– Ах, петный малчик, ты весь самёрс! Фот!

Из стопки покрывал она вытаскивает одно и даёт его мне, я плотно в него заворачиваюсь.

– Твои учиделя рассказали мне о тепе и оп той ушасной вещи, которая с тобой произошла… И токда… я провела небольшое исследование, та? Пошар, та? Мне так, так шаль. Я прочитала официальные сообщения, та? Я опнаружила, что ты и твоя мама, упокой Господи её душу, шили в этом томе много-много лет, та?

Я киваю и падаю на походный стул с тканевым сиденьем. Я до смерти устал. Я больше не могу врать.

– Легенда о пессмертных: она почти забыта, да? Но сохранился один ключ. Я нашла его в саписках старого епископа из Дарема.

Я вздыхаю.

– Уолтер.

– Ты его знал?

Я пожимаю плечами и возвращаюсь мыслями к старому Полю.

– Лично не знал. Но, кажется, я знаю, кто ему рассказал.

Издалека доносится крик:

– Альфи! Альфи!

Доктор Хайнц ахает:

– Ещё один человек?

– Тсс!

Мы замолкаем.

– Альфи! Я не сделаю тебе ничего плохого! Выходи!

Сквозь затянутый сеткой вход в палатку я вижу насквозь промокшего Джаспера. Он мечется взад и вперед у пещеры и кричит в неё. Из пещеры доносится слабое эхо.

– Альфи! Где ты есть?

Есть… есть…

На секунду он замирает и оглядывается. Его взгляд наконец останавливается на палатках. Я отхожу от входа и поворачиваюсь к доктору Хайнц.

– Он идёт сюда! Прячьте её!

Двигаясь тихо и уверенно, она наклоняется и убирает коробочку под покрывало в углу палатки. Она выпрямляется в тот самый момент, когда сетка на входе в палатку раздвигается в стороны и внутрь просовывается мокрое бородатое лицо Джаспера. Его глаза безумно сверкают в зеленоватом свете, а длинные и неестественно белые зубы оскалены, словно он готов укусить.

– Здравствуй, Альфи! – говорит он.

Кажется, прошло лишь несколько минут, и вот яхта /же идёт обратно к двойному пирсу гавани Амбла. На яхте я, Вейланд Дж. и два других спасателя, которых Джаспер отправил поплавать. За яхтой на привязи следует надувная спасательная лодка.

Стоя у штурвала, Вайланд Дж. приказывает спустить паруса. Потом он запускает мотор, чтобы удобнее было зайти в гавань. Он ведет себя нелюбезно.

– Иди вниз, сынок, и сиди там, пока я не позову, – рычит он, указывая на внутренние помещения яхты.

Кажется, шторм проходит. Во всяком случае, дождя нет.

Я слышу его разговор с остальными спасателями.

– Вызвать вертолет из Бамбурга… Мальчик в опасности… Кража спасательного судна…

Он спускается по ступенькам и смотрит на меня.

– Эта штука работает? – указывает он на радио.

– Я… не знаю.

Он поворачивает выключатель. Играет та же самая музыка.

«Аллилуйя!»

Он чертыхается и выключает радио.

– Нет смысла радировать, – говорит он. – Через две минуты мы будем в гавани.

Он поворачивается ко мне и произносит сквозь зубы:

– Я очень надеюсь, мой дорогой, что у тебя найдётся подходящее объяснение.

Я тяжело сглатываю.

Объяснение у меня есть, но сомневаюсь, что оно для кого-нибудь будет подходящим.

Когда мы швартуемся, на причале ждёт полицейская машина. Собралась небольшая толпа. Я схожу на причал, вперёд выходит женщина в форме полицейского и берёт меня за руку.

– Пойдём, молодой человек, эта машина за тобой.

До полицейского участка в Амбле ехать всего двести метров. Это новое низенькое здание того же цвета, что песок на пляже. Внутри пахнет свежей краской.

Я слышу, как Рокси разговаривает по телефону:

– Не знаю, мама… Мам, я не знаю, это просто… Я думаю, он сейчас здесь. Пока, мам, я тебя люблю.