Корнелия Функе: Маленький оборотень [litres]

Учитель Хмур заболел. Во всяком случае, он сказался больным. Поэтому Чудику надо было продержаться всего четыре урока, две истории и две математики. Историю у них вела фрау Фыркель, и она от радости так и засияла, увидев Чудика живым и невредимым, да ещё и с амулетом на шее. Ну а математику он уж как-нибудь переживёт. Хотя сегодня голова у Чудика наотрез отказывалась размышлять мало-мальски ясно. И ещё Чудик боялся предстоящей ночи, просто ужасно боялся. Хотя сам не мог понять, что же внушает ему такой страх. Что страшнее всего: обернуться волком и навсегда остаться в волчьей шкуре или что нынче ночью всё волчье в нём исчезнет без следа? Ответа на этот вопрос Чудик не находил.

Хорошо ещё, что в классе он сидел за одной партой с Линой. Хотя другие ребята часто его дразнили за то, что он – единственный из всех мальчишек – сидел за партой с девочкой. Лина, по крайней мере, не пристаёт к нему с бесконечными вопросами, как другие: «Чудик, а чего это ты тёмные очки нацепил? А скажи-ка, Чудик, давно ли ты перестал бриться? Ой, Чудик, а почему у тебя такая волосатая рука?»

Чудик всем любопытным отвечал, не моргнув глазом: «Не поняли, что ли? Я оборотень».

Одноклассники чуть не лопались со смеху – а что, неплохая шутка! Они, правда, порядком удивились, когда Чудик пустился бегом – он бежал быстрее всех в классе, хотя на уроках физкультуры никогда не отличался большими успехами, скорее даже наоборот. К счастью, никто из ребят не стал приставать с вопросами на эту тему. Им давно было ясно: парень сам, по своей доброй воле согласился сидеть за партой с девчонкой, которая вдобавок на целую голову выше его ростом, – ну и о чём тут говорить? Чудак с большим приветом.

– Сегодня ночью я буду сидеть в убежище, – шепнул Чудик Лине.

Тем временем фрау Фыркель рассказывала что-то об Александре Македонском.

– Наша фрау Фыркель сказала, что сегодня всю ночь не сомкнёт глаз – будет следить за Хмуром, – шёпотом ответила Лина.

Чудик кивнул, немного успокоившись. Он нащупал под свитером амулет. После восхода солнца тот был чуть тёпленький. Так-то оно так, да ведь днём и волк не просыпался в Чудике, днём волк спал… Поспать Чудику и самому очень хотелось бы. Глаза у него слипались, голова сама собой клонилась к столу.

После уроков фрау Фыркель подозвала их с Линой к себе.

– Я говорила с директором, – сообщила она негромко. – Я сказала ему, что у Хмура появилась вздорная идея, будто бы один из школьников на самом деле оборотень и что он, Хмур, тайком следил за этим мальчиком. По-видимому, нашему дорогому Хмуру предстоит серьёзный разговор с психологом.

Лина хихикнула:

– С психологом ему лучше поменьше болтать про оборотней.

– Как ты? – Фрау Фыркель озабоченно поглядела на Чудика. – Как себя чувствуешь? Где тебя носило всю ночь?

– Да… Гм… Ну, где волков по ночам носит…

Лина опять захихикала:

– Он загнал кролика. Но не съел его!

Чудик сердито посмотрел на Лину.

– Это не смешно, – проворчал он. – Совершенно не смешно.

И вне себя от злости бросился в коридор. Лина что-то закричала вслед, но Чудик не остановился. Он проталкивался, раскидывал всех в стороны, прокладывая себе путь к лестнице, а там на бешеной скорости слетел вниз и выбежал в школьный двор.

Лина ничего не понимает! Ровным счётом ничего. Никто не понимает, каково ему! Со злости он наподдал ногой пустую банку из-под колы. Ага, вот точно такая жестянка тогда ему подвернулась, вот с неё и началась вся эта злосчастная история…

– Эй, Чудик! – Кто-то схватил его за рукав.

Чудик сердито вырвался. Перед ним как из-под земли выросли Бита и Подлещик, два самых гнусных парня из его класса. И на беду – самых сильных, никто не мог дать им отпор.

Бита тупо ухмыльнулся и толкнул Чудика в грудь:

– Слышь, а чего это у тебя там, под свитером? – И он вытащил наружу амулет. – Ох, ни фига себе! Вот страшенная физиономия!

Чудик же вдруг почувствовал холодок в груди. Волк в нём проснулся. Пока ещё зверюга был сонным, однако уже не спал.

– Слышь, это же курам на смех – когда у такого карлика, как ты, на носу тёмные очки, – сказал Подлещик.

– Курам на смех – это когда у такого идиота, как ты, на плечах голова, – огрызнулся в ответ Чудик. Голос у него снова стал грубым и хриплым, как накануне ночью.

Верзилы-хулиганы опешили. Кто бы мог ожидать подобной наглости от этого карлика, которому, конечно, жить надоело!