Петроний Аматуни - Кащеево время

— А если грибочков белых лукошка три? — глотнул слюну Соловей.

— Уточек с десяток, — поддержал Змей.

— Ну и что оно получится? Этак мы переведем добро без толку…

— А вдруг люди так и делают? — предположил Соловей. — Ежели знания горьки и в чистом виде не каждому по вкусу, так, может, всяк молодец на свой образец их приготовляет?

— Нет, уж лучше без выдумок. Подходи, кто первый?

Тут они было кинулись к котлу разом, но Яга удержала:

— Не спешите. Все равно ложкам счет установим и все разделим поровну!

— Так оно, вестимо, — сказал Соловей. — Давай мне!

Вдруг Змей Горыныч сердито зарычал.

— Ты чего? — спросила Баба-Яга и опасливо посторонилась.

— Мне положено три ложки зараз!

— Что, красив больно? — удивился Соловей.

— Нельзя, чтобы одна голова у меня поумнела, а две — в дураках оставались!

Соловей уже заложил два пальца в рот — колечком — и хотел свистнуть, но Яга вовремя кинулась к нему:

— Не станем ссориться… Пускай по его будет, по-Змеиному. Да и хозяин он здесь. Только другую ложку возьми, поменьше. Ладно?

— Ладно уж, — заулыбался Змей. — Спасибо, что уважили…

— Без уважения нельзя, — перемигнулся Соловей с Ягой.

— А может, это не те знания? — опять спросил Змей. — Вдруг есть еще и сладкие?..

— Все знания едины, — возразила Баба-Яга. — Только к кому попадут…

Хлебнул Змей и решительно заявил:

— Не стану есть! Душа противится…

Отведал Соловей и тоже сплюнул.

А Баба-Яга заметила:

— Не завидую ученым людям! И как это они терпят?! Скорее околеешь, нежели станешь образованным, ей-ей!

— Потому, наверное, дураки и не переводятся, — кивнул Змей.

— Что же нам делать-то? — закручинилась Баба-Яга.

И Змей с Соловьем головы повесили.

Тут откуда ни возьмись появилось в зале что-то веретенообразное, светящееся. Закружилось бесшумно и превратилось в Кащея Бессмертного.

— Здорово, ребята!

Приятели бросились было к нему, но, вспомнив, как он помешал им получить образование в Сосновом бору да еще и в небо одних закинул — остановились.

— Явился! — иронически произнесла Баба-Яга.

— Небось понадобились тебе, — сказал Змей.

— Сам не гам и другому не дам, — отвернулся Соловей.

— Ну чего вы разошлись-то? — ласково заговорил Кащей. — Я же вас от позора увел: одна лишь забава с вами была у Мур-Вея… Забыли, как он вас в Чинар-беке «лечил»? И сейчас больше о себе печется. А что оставил вас, так на то причины были… Чем вы тут занимаетесь?

— Да вот образовываемся, Енциклопедию едим, — помягчел Соловей и пояснил, как и для чего.

Повалился Кащей на пол да как захохочет — тонко, заливисто, аж в ушах у всех зазвенело.

— Будет тебе, — остановила его Баба-Яга. — Ну дали промашку, чего уж тут…

— Вот что, едуны-енциклопедники, — прокашлявшись, посерьезнел Кащей. — Верный путь к здоровью только я укажу вам… Но прежде надо Абдула-Надула найти.

— К чему он нам?

— Потому как Мур-Вея след я потерял, а через того дурня мы его отыщем да узнаем, каков он сейчас. Понятно?

— Как не понять! — Заодно и отомстим ему за надругательство над нами.

— И так можно, — согласился Змей.

— А где искать Абдула-то? — погрустнел Соловей.

— Баба-Яга найдет, — уверенно ответил Кащей. — Она у нас самая хитрющая, да и ступа у нее новая, надежная, лучше прежней летает…

— А и то, Ягинюшка, давай, что ли… А?

— Да уж чего там!.. Постараюсь, — решила Яга. — Для обчества, для вас то ись, себя не пожалею…

— Да как разыщешь — сюда его, — распорядился Кащей.

Попрощалась с ними Яга и улетела.

Мур-Вей летел, точно птица, расставив руки крыльями, наслаждаясь скоростью, высотой и ощущением собственной силы. Абдул-Надул цепко держался за полы его халата и трясся от страха, избегая смотреть на землю, чтобы не закружилась голова. Но вот они вошли в плотную облачность, и Мудрейший из Мудрых, решив, что уже куда-то прилетели, облегченно вздохнул.

— Наконец-то, — сказал он сам себе. — Я думал, что нашему полету конца не будет…

С этими словами Пожиратель Халвы разжал руки, но тут же почувствовал, что под ним ничего нет. Он посмотрел вниз и попытался то одной ногой, то другой найти твердую опору. Но ее почему-то не было. Прошло несколько секунд, и Великий Врачеватель увидел под собой горы, леса и реки, далеко-далеко внизу… Он хотел закричать, но не смог, хотел пошевелиться, но страх будто обвязал его веревками; Великий Рассказчик впервые в жизни стал нем, как сундук. Он стремительно падал с холодной высоты, а внизу подстерегали его острые вершины гор. Мур-Вей, ничего не подозревая, несся вперед, радуясь, что к нему как бы вернулась былая молодость.