Кир Булычев: «Гостья из будущего». Сценарий фильма

— Новое, понимаешь, Вертер, новое, чего не было сто лет назад. — Коля снова подталкивает Вортера к двери.

— Состязание роботов–гитаристов, — уже на ходу предлагает Вертер.

— Ещё. Думай. У вас марсиане есть?

— На Марсе нет жизни. Это научный факт.

— Жалко. Я всегда надеялся. А какие–нибудь пришельцы?

— Очень редко. Если делегация…

— Пускай делегация.

Вертер останавливается, стучит рукой по лбу.

— Вот! Сегодня прилетает третья звёздная экспедиция. Лукреция будет встречать. Вообще многие будут на космодроме. Я бы тоже…

— Поехали вместе! Это далеко?

— Минут пятнадцать…

— Так чего же стоишь! Звёздная экспедиция! Это же событие.

Они уже вышли в коридор.

— Нельзя. Я на службе. У нас, андроидов, на первом месте чувство долга. Я могу внутри разрываться от желаний, но останусь на своём посту. Любовь и долг…

— Ну хоть скажи, как мне туда доехать?

— А может, всё же вернёшься?

— Ты же понимаешь!

— Да, я понимаю. Выхода нет. Мы с тобой романтики. Только у меня развито чувство долга, а у тебя ещё нет…

У громадной деревянной двери они останавливаются. Мы видим, как дверь открывается, робот выпускает Колю.

— Только не опаздывай. Я не буду обесточивать.

— Я мигом! Не волнуйся! А потом я тебя возьму в наше время. У нас тоже есть на что посмотреть!

— Спасибо! Значит, направо, до Пушкинской, там на автобусе три до проспекта Мира, там пересядешь…

Но Коля уже бежит по дорожке, позвякивая кефирными бутылками. Потом останавливается, оборачивается. И видит:

…зелёная лужайка. На ней скульптуры. В глубине белая стена здания института. Большое окно. За окном Вертер машет Коле рукой.

Коля помахал в ответ. Выбежал на улицу.

Улица странная — скорее, это аллея в парке, обсаженная пальмами. Коля бросается вправо.

И тут же налетает на старика, который ехал на одноколёсном велосипеде, какие бывают в цирке. Они вместе падают.

Старик одет так: зелёное, обтягивающее трико с длинными носками, на голове шапочка с пером. Правда, шапочка упала, и старик шарит руками по розовому асфальту, разыскивая её. Вот он натянул шапочку и спрашивает строго, сидя на земле:

— А если бы я ехал на пузыре или на глейдере? Что бы от тебя осталось?

— Простите, — Коля помогает старику подняться. — Я вас не увидел.

— Ещё бы. Первый раз вижу ребёнка, который бегает по проезжей части.

Старик поднимает велосипед, прихрамывая, идёт к скамейке в тени пальмы. Скамейка мягкая, похожая на диван. Возле неё разноцветные тумбочки.

— У вас ничего не поломано? — спрашивает вежливо Коля.

— Не обращай внимания, — говорит старик.

— Тогда я побежал, ладно? А то я очень спешу.

— Беги.

Но когда Коля пускается дальше, старик останавливает его:

— Стой!

— Чего?

— Ты на карнавал оделся?

— А что?

— Плохо оделся.

— Почему? — Коля оглядывает себя. — Нормально. — Идёт к старику.

Старик нажимает на кнопку в тумбочке, оттуда выскакивает мороженое в стаканчике. Он начинает есть мороженое. Коля внимательно смотрит, но старик не предлагает.

— В моё время все мальчики носили так называемую школьную форму. Она состояла из пиджачка… Ты знаешь, что такое пиджачок?

— Представляю. — Коля смотрит на тумбочки.

— А у тебя разве пиджачок? Совершенно очевидно, что его шили сегодня и притом люди, которые не имеют никакого представления о том, что было сто лет назад. Старик уже доел мороженое, поднял свой велосипед, взгромоздился на него.

— А вы откуда знаете?

Старик объехал Колю вокруг.

— Мне сто тридцать лет. Неужели не видно?

— Я бы вам шестьдесят дал, не больше.

— Такой молодой, а уже льстец. Тебе куда?

— Мне на Пушкинскую.

— Прекрасно. Поехали.

Старик развернулся в сторону Пушкинской.

Коля пошёл рядом.

— Неужели я так молодо выгляжу? А что причиной? Спорт!

— А вы какую школу кончали?

— Пятьдесят девятую. На Староконюшенном.

— А я в двадцать шестой учусь. На Метростроевской. Ду ю спик инглиш?

— Йес. Ай ду. А ты как учишься?

— Когда как. Задают много.

— А мне правнуки говорили, что теперь ничего не задают. Да, — говорит он. — Славные были денёчки в конце двадцатого века. Тебе этого не понять.

— Славные денёчки, — соглашается Коля.

— Но учти, одет ты всё–таки неправильно. На ногах должны быть сандалии. А у тебя?

— А у меня кроссовки.

— Вот именно. Кроссовок ещё не было. Их изобрели в начале двадцать первого века. — И вдруг без перехода. — Меня зовут Павел.