Инесса Шипилова - Тыквенное семечко

Шима и Гомза сидели с широко раскрытыми глазами.

— И он был точно такой же, как на открытках, что на празднике продают? — спросила Шима тоже шепотом.

— Ну да — крылатая лань. И вся переливалась серебряным светом, даже смотреть больно глазам. Говорят, кто хоть раз попробует молока Авриса, никогда уже не будет прежним.

— Никогда уже не будет прежним… — завороженно повторила Шима, теребя большой бант в руке.

Тут в столовую зашла Фло, держа в руках большое блюдо с печеньем.

— Подвигайтесь к столу, мои дорогие, — она поставила блюдо и стала наливать черпачком травяной чай в деревянные стаканчики.

— Шима, дружочек, в вашей семье в этом году двойной праздник, не так ли? Сегодня и твой брат, и сестра получают дары!

Шима закивала головой и откинула косички назад.

— Да, у Олесс и Зака сегодня важный день. Только вот Олесс… — Она опустила глаза и стала вертеть в руках стаканчик.

— А что с Олесс? — Фло положила черпачок и внимательно посмотрела на Шиму.

— Неделю назад мама узнала, что она встречается с холмовиком… — Шима тяжело вздохнула. — Был большой скандал… Мама сказала, что она опозорила весь наш род. Надо же этому случиться прямо перед праздником! Никто дома не сомневается, что шкатулка ей достанется пустая…

Над столом повисла тяжелая тишина. На празднике Большого дерева не только ливнасы-мальчики получали подарки. Королева ливнасов одаривала девушек, которым исполнилось семнадцать лет. Но для девушек это был скорее экзамен. Королева внимательно смотрела девушке в глаза, а потом дарила ей шкатулку. В шкатулке могло быть что угодно. Если увидит королева свет в глазах девушки, то найдет та после праздника в шкатулке или ожерелье из жемчуга, или кольцо с драгоценным камнем. Но это будут не простые украшения, а обладающие волшебной силой. Вместе с этим украшением девушка получает магические способности. Если же девица эти семнадцать лет растрачивала себя попусту, то и шкатулка будет пустой.

— Бог мой, Шима, я понятия не имела, что у вас такое случилось! — сдавленным голосом проговорила Фло, прижав руки к груди. — Так из-за этого бабушка ходила за мильверисом?

Шима в подтверждение кивнула и вся словно съежилась.

— Вот что, милочка, давай-ка я схожу к твоей маме.

Фло, громко вздохнув, поднялась и, набросив на плечи шаль, торопливо вышла. Когда за дверью стихли ее шаги, Шима вдруг громко разревелась.

— Мне так жалко Олесс! — рыдала она, размазывая слезы по щекам. — Она уже три дня ничего не ест и все время сидит в своей комнате! А вдруг она умрет?

Гомза и Астор одновременно вскочили со стульев и подбежали к Шиме. Астор достал из кармана платок и стал вытирать мокрое от слез лицо Шимы. Гомза схватил ее за руку и многозначительно сказал:

— Я знаю, что тебе поднимет настроение! — и пулей вылетел из столовой.

— Как ты думаешь, он побежал заваривать мильверис? — улыбаясь, спросил Астор, вытирая покрасневшее лицо девочки.

— Нет, ловить Авриса, — Шима перестала плакать и тоже улыбнулась.

Гомза забежал в свою комнату и вытащил из стопки альбомов самый большой, с голубой тисненой обложкой. Гомза и Шима вместе собирали открытки. У него коллекция была намного больше и, конечно же, в ней были редкие экземпляры. Он торопливо перевернул несколько листов и бережно достал одну открытку. Каждый раз, когда они с Шимой сидели здесь со своими альбомами, она всегда подолгу любовалась ею. На ней была изображена любимая рок-группа Шимы — 'Червивый орех'. В центре, с поднятыми вверх руками, стояла рыжеволосая солистка Ле Щина. Глаза ее были густо подведены яркой зеленью, в ушах болтались деревянные сережки в виде улыбающихся червячков. С разных сторон из-за нее выглядывали музыканты — Фун и Дук. Они строили забавные рожицы, стоя на одной ноге.

Войдя в столовую, Гомза торжественно вручил открытку Шиме. Лицо Шимы засветилось от счастья.

— Это мне насовсем? — пролепетала она, прижимая открытку к груди.

— Нет, на семь минут и десять секунд, — сердито пробормотал Гомза. — Конечно, насовсем, на веки вечные.

— Они же сегодня на празднике выступают! — забыв про слезы, Шима широко улыбнулась. — Пойду, покажу открытку Олесс!

Девочка вскочила со стула и, прижимая ценный подарок к себе, побежала к двери. Было слышно, как она налетела в прихожей на ведро, в котором Фло хранила кедровые шишки, потом запуталась в занавеске у входной двери, и, наконец, в доме воцарилась тишина.

— Ну что, сынок, выпьем еще травяного чая? — Астор налил в стаканчики ароматную жидкость. — Подумать только, — произнес он, глядя на пучок травы, лежащей на столе. — Как рано в этом году зацвел мильверис…