Кеннет Оппель: Солнечное крыло

А пока искалеченные крылья делали его неуклюжим, требовали много заботы и внимания. Но все же он добывал достаточно пищи, чтобы выжить: полусонных, но довольно вкусных мышей, воробья, спрятавшегося под пологом ветвей. Как-то раз он был так голоден, что съел пару насекомых, и его чуть не стошнило от отвращения. Как всегда, он страстно желал поймать и съесть летучую мышь, но их почти не встречалось. К тому же он не был уверен, что сумеет поймать их в таком состоянии.

Готу приходилось быть очень осторожным, и его это страшно злило. До того, как в него ударила молния, он не знал страха, а теперь властелин ночи превратился в калеку. Его совсем не прельщала возможность сразиться с совой.

Даже людей он теперь больше опасался.

Люди искали его. Однажды они уже гнались за ним на летающей машине и попали в него стрелой с усыпляющим зельем. Две ночи назад Гот снова услышал мерный гул их машины и, затаив дыхание, спрятался в гуще ветвей, пока звук не пропал.

Шейд и Марина, две маленькие северные летучие мыши, — это они были во всем виноваты. Они, наверное, думают, что он мертв, как и Тробб. Если уж кто и заслужил, чтобы его сожгло молнией, так это Тробб. По крайней мере Готу больше не придется слушать его хныканье.

Небо на востоке начало светлеть, и Гот обшарил местность локатором, высматривая убежище. В каменистом холме он нашел расселину и полетел к ней. Внутри он обнаружил уходящий в глубину лабиринт пещер. Обрадованный, он полетел туда и почувствовал, что воздух, вместо того чтобы стать холоднее, постепенно нагревается, становится жарким, как в тропиках. Тепло исходило из трещин в каменном полу; казалось, оно идет из недр земли. Как давно он не ощущал такого чудесного тепла!

Локатором он исследовал крышу пещеры — странно, но здесь совсем не было летучих мышей. Жаль, он так надеялся на вкусную пищу. Но все равно было так тепло и хорошо, что он не слишком огорчился.

Ему хотелось проникнуть еще глубже, глубже и ниже, его влекло тепло — и еще что-то невыразимое, что смутно брезжило на границе сознания. Веки отяжелели, хотелось спать, но он решил пролететь еще немного. Может быть, лабиринт приведет его прямо в Подземное Царство?

Здесь было совсем темно, и Гот, закрыв глаза, летел только по звуку. Наконец он очутился в очень большой круглой пещере, из которой не выходило ни одного коридора, и в изнеможении повис на выступе стены. Сон мгновенно накрыл его шелковыми крыльями.

— Гот.

Тихий шепот коснулся его слуха.

— Гот.

— Я здесь, — сонно отозвался он. Потом недоуменно нахмурился. Кто здесь? Наверное, ему просто приснился этот голос. Но тут словно ток прошел по его телу, шерсть встала дыбом. Глаза его были открыты, но он ничего не видел. Непроглядная тьма пещеры насквозь была пронизана звуком — шероховатые каменные стены и потолок сияли в его сознании серебристым светом. Потом он заметил, что через пещеру струится поток чистейшего звука, превращаясь в медленный, завораживающий водоворот. Гот в оцепенении смотрел, как он, не переставая вращаться, заполняет все пространство вокруг.

— Куда ты направляешься? — прошелестел голос.

— Домой, — ответил Гот. — В джунгли.

На стейе и на потолке появились звуковые изображения — ягуар, огромная крылатая змея, пара черных, как ночь, немигающих глаз.

— Ты знаешь, кто я? — спросил голос, почти коснувшись ушей.

Гот похолодел от страха. Он знал, но хотел убедиться, что не ошибается.

— Покажись мне, — сказал он. Хохот прокатился по пещере.

— Нет. Но когда солнце навсегда погаснет, ты увидишь меня во всей славе.

— Солнце… погаснет? — пробормотал сбитый с толку Гот.

— Кто я, Гот?

— Я знаю тебя, — сказал Гот и запнулся, не решаясь теперь, при явном присутствии таинственной силы, произнести имя вслух.

— Говори.

Гот мгновение колебался:

— Кама Зотц.

— Ты не ошибс-с-с-ся, — пришел еле слышный ответ. — Люди преследуют тебя.

— Я знаю. Но они меня не поймают.

— Позволь им сделать это.

— Но они наши враги, повелитель. Они обращались со мной как с рабом, они насмехались над тобой.

— Они думают, что используют тебя, но это ты будешь использовать их.

— Я не понимаю.

— Потом поймешь.

Гот в замешательстве молчал.

— Ведь ты мой слуга, Гот? — Голос больше не шептал, а гремел в ушах, ярким светом вспыхивал в сознании.

— Да, повелитель.

— Выполни мою волю, и ты станешь королем. Затем весь звук будто разом высосало из пещеры, серебристое эхо рассеялось, и Зотц исчез. Гот остался один. Он приходил в себя. Было так тихо, что Гот подумал, не приснился ли ему этот разговор.