Томас Брецина - Добавим маме изюминок

— Тинка, проснись! — кричал кто-то. Тинка вздрогнула, дыра с острыми

краями пропала, а вместо этого перед ее глазами оказалось любезно улыбающее­ся лицо госпожи Смерч.

Сейчас не время для сна.

Это был кошмарный сон, — про­бормотала Тинка.

Пускай Грит едет на своей машине, через пару километров она все равно остановится, — пошутила Лисси.

Тинке было не до смеха.

На следующей перемене Грета снова собрала вокруг себя свиту. Она знала, как привлечь к себе внимание других девочек. Жестикулируя руками, она рас­сказывала о своей маме:

Вы ее полюбите. Она просто су­пер. Трудно представить себе подружку лучше.

Конский хвост Антье вращался как пропеллер. С деловым видом она про­тиснулась поближе к Грете и тут же за­тараторила. Она трещала без точек и за­пятых, никому не давая возможности уйти.

Моя мама безнадежно старомод­на, — безразличным тоном заявила она. — Но у нее есть целая куча поло­жительных качеств. Во-первых, она не вмешивается, когда дело ее не касается. Например, она всегда постучит, прежде чем войдет в мою комнату. Во-вторых, у нее талант организатора. Мой папа все­гда говорит, что она «семейный менед­жер». При этом она сама большая шиш­ка в электрофирме. Дома у нее тоже все под контролем. Как-то вечером папа без предупреждения привел домой человек десять коллег. Но для мамы это была не проблема. Она еду просто... — Антье ис­кала подходящее слово, при этом ее конский хвост раскачивался как маят­ник, — ...наколдовала! Да, это было кол­довство!

Грета перевела взгляд на Тинку и Лисси, стоявших чуть обособленно. Тинка как раз просила Лисси дать ей плитку шоколада, который им положил Борис Тедимайер-Клювель.

— Эй, вы двое! Расскажите что-ни­будь про вашу маму! Что нам ожидать от нее? — закричала Грета.

Тинка выхватила шоколад из Лиссиных рук, откусила солидный кусок и демонстративно начала жевать, пока­зывая тем самым, что не может отве­тить. В ее голове вертелись разные мыс­ли. Что она должна сказать? «Ах, наша мама станет просто сенсацией. Опреде­ленно, она вырядится в звериную шку­ру, воткнет в волосы кость и продемон­стрирует у костра искусство танцевать танго. И вполне вероятно, подожжет се­бе зад. Но вряд ли нам удастся доехать до города Литцманштадт. Автобус, в ко­торый сядет мама, застрянет, потому что закончится бензин или двигатель испус­тит дух».

Конечно, Тинка ничего не сказала. Она и не могла ничего сказать, так как энергично дожевывала шоколад.

На помощь ей пришла Лисси.

О, Грит! У вас просто не будет слов! — произнесла она загадочно и за­шептала Тинке сквозь зубы: — Так ведь?

На счастье, школьный звонок пре­рвал этот мучительный допрос. Как только Тинка и Лисси вернулись за парту перед учительским столом, за ко­торой они сидели уже давно, Тинка про­ворчала:

Нам надо что-нибудь придумать.

Сегодня после обеда мы подберем правильное «лечение» для Грит, — отве­тила Лисси и улыбнулась в радостном предвкушении. Для нее годился любой повод, чтобы поколдовать.

Дом № 77, который девочки получи­ли в подарок от госпожи Шикетанц, располагался в Кристальном переулке.

Чем занимается госпожа Шикетанц на Гавайях? — спросила Лисси у сест­ры, когда они после уроков шли по улице.

Она по уши влюблена или что-то в этом роде, — ответила Тинка.

— Однажды, когда она появилась в зеркале, она как раз репетировала танец хула-хула, — вспомнила Лисси.

И вот они добрались до места. Они стояли перед странным деревянным за­бором, штакетины в котором расшата­лись и были кривыми. Рядом с садовы­ми воротами висела табличка, которую прикрепила еще госпожа Шикетанц:

Звонить не требуется!

Направьте мне мысленно дружеское послание, и я сразу же к вам выйду!

Над ней была прибита прямоуголь­ная деревянная табличка с надписью:

МАЛЬЧИШКАМ ВХОД

СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!

Лисси и Тинка сами смастерили ее на уроке труда, чтобы братьям было абсо­лютно ясно, насколько неуместным бу­дет их появление здесь.

У девочек не было ключа, да он им и не требовался. Достаточно было улыб­нуться, и ворота распахивались сами со­бой.

Сад за забором казался заколдован­ным: узловатые стволы деревьев были похожи на мускулистые тела мужчин, кусты и цветы образовывали заросли и скрывали от посторонних глаз дом.

Осень уже заявила о себе. На ветках висели желтые листья. Кусты почти от­цвели, и первые цветки осеннего безвре­менника появились на лужайке.