Томас Брецина - Добавим маме изюминок

Лисси передернуло.

Грит и ты можете выступать в цирке, как пара клоунов, — сказала она. — Грит будет танцевать танго, а ты в это время будешь поедать кошмарные смеси.

Тинка скорчила в ответ гримасу.

Как смешно, Лисси. Я тоже посме­юсь, когда придет время. — Она скру­тила пальцами лист салата с крас­ной начинкой и отправила себе в рот. Жуя, она сказала: — Если мама дей­ствительно поедет вместе с классом, то мы еще можем переехать в другую страну.

Лисси указала на нее пальцем:

ТЫ Переедешь, ведь это ТВОЯ мама!

После свадьбы и ТВОЯ! — ответи­ла Тинка. Она глубоко вздохнула и про­бормотала: — Позор, позор, позор! По­чему нет исправительных домов для ро­дителей? Там мамы и папы могли бы учиться тому, что они могут делать, а что ни в коем случае делать не должны, чтобы не ставить своих детей в нелов­кое положение.

К таким домам должны быть при­креплены институты красоты. Некото­рым предкам они уже вряд ли помогут, но Грит не безнадежный случай, — вслух размышляла Лисси. Из кусочков пиццы она делала маленькие шарики и глотала их, как конфеты. — Ей нужен всего лишь небольшой капитальный ре­монт.

Капитальный ремонт? — Тинка не­доверчиво посмотрела на Лисси. — Что это значит?

Ах, папа недавно ремонтировал свою старую машину. Капитальный ре­монт означает, что все немножко обнов­ляют. Представь себе, что есть мастер­ская для мам и мы посылаем туда Грит. Что нужно сделать?

Сначала Тинка хотела протестовать, ведь речь, в конце концов, шла о ее ма­ме и она не хотела, чтобы Грит сравни­вали с автомобилем.

Ну же, и не делай такого обижен­ного лица, — теряя терпение, потребова­ла Лисси. — Я только напомню: поездка всем классом и мамы Греты и Антье!

Это сработало. Тинка запрокинула голову и начала перечислять:

Для начала маме нужна новая при­ческа. Со свисающими прядками она похожа на плакучую иву.

Лисси согласилась.

Дальше, макияж. Цвет ее губной помады называется «ослиная кровь» и смотрится ужасно. Изобретение теней 58 для глаз и туши для ресниц тоже про­шло мимо мамы. — Тинка хотела ска­зать, что маме не помешало бы слегка похудеть, но нащупала свой собствен­ный животик. — Особое внимание сле­дует уделить одежде. Маме все слишком велико или слишком мало, или и то и другое одновременно. Ей просто на­до больше... — Тинка искала подходя­щее слово? — ...ей надо больше изюми­нок!

Лисси потерла руки:

Итак, за работу!

Нет, только не это! — предостерег­ла сестру Тинка. — Ничего такого я не имела в виду. Никакого колдовства!

Лисси немедленно закрыла ей рот ру­кой:

Может, повесим на забор плакат, что мы колдуньи?

Тинка почувствовала, как кровь при­лила к ее голове. Она не хотела так громко кричать.

Лисси, пожалуйста, давай без кол­довства. Мы еще не очень хорошо под­готовлены. Если что-то пойдет не так, то, чего доброго, у нее появится сразу четыре уха и лысина.

Лисси задумчиво посмотрела вверх, на небо, как будто там могла увидеть лысую Грит с четырьмя ушами.

Тоже неплохо. В любом случае что-то особенное, — констатировала она.

Размахивая руками, Тинка бегала вслед за ней.

— Лисси, пожалуйста! — просила она. Внезапно Лисси остановилась и под­боченилась.

Кто все время считает свою маму позором? — передразнила она Тинку, произнеся слово «позор». — Я всего лишь хочу тебе помочь. — И после ко­роткой паузы добавила: — И себе не­множко. Я действительно не хочу во время поездки ловить на себе косые взгляды из-за того, что Грит не так себя ведет.

Она — наша мама! — напомнила Тинка.

Именно. И мы можем наколдовать только то, что приносит добро, — объя­вила Лисси важно. — И к тому же это наш долг — привнести в образ Грит больше изюминок. Мы это заслужили, и особенно папа!

Кровь снова прилила к голове Тинки. Но на этот раз от злости.

Итак, ты хочешь сказать, что моя мама недостаточно хороша для Бори­са? — прошипела она. Ее голова вытя­нулась вперед. — Ты ведешь себя так, будто моя мама — горбун из Нотр-Дама. Твоему отцу, например, не поможет капитальный ремонт. На крайний слу­чай его можно выставлять в музее. Лучше всего в экспозиции про камен­ный век, ведь он выглядит как неандер­талец.

В глазах Лисси вспыхнуло бешенство.

Возьми свои слова обратно и изви­нись, ты, жирная жаба!

Жирная жаба? Да что ты! — Тинка сделала вид, словно оскорбление ее ничуточки не задело. Опустив голову, как бык, приготовившийся поднять жертву на рога, она прорычала: — Ершик унитазный!

Лисси со свистом вдохнула воздух. Она подыскивала слова, чтобы как сле­дует ответить Тинке.