Мадлен Л'Энгл - Излом времени

– Мы тут разрабатывали планы, как спасти Чарльза Уоллеса. Поскольку я так промахнулся, тессерируя с Камазоца, мы считаем, что мне будет неразумно пытаться туда вернуться, даже одному. Если я снова ошибусь, я запросто могу заблудиться и до скончания века блуждать по галактикам, и никому это не поможет, тем паче Чарльзу Уоллесу.

На Мег накатило такое отчаяние, что ей кусок в горло не лез.

– Наши друзья, – продолжал мистер Мёрри, – считают, что если мне удалось хотя бы остаться в той же солнечной системе, то лишь благодаря тому, что на мне по-прежнему были очки миссис Кто. Вот эти очки, Мег. Но, боюсь, они утратили свою силу – теперь это обычное стекло. Быть может, они были рассчитаны на то, чтобы сработать только один раз и только на Камазоце. А может быть, они испортились оттого, что прошли сквозь Черную Тень.

Он подвинул очки в сторону Мег.

– Эти существа знают о тессерировании, – Кальвин указал на огромных тварей, – но они не могут тессерировать на темную планету.

– А вы не пробовали вызвать миссис Что? – спросила Мег.

– Пока нет, – ответил папа.

– Но раз уж вам ничего другого в голову не пришло, это единственное, что можно сделать! Папа, ну неужели тебе совсем нет дела до Чарльза?

На это тетушка Тварь встала и произнесла «Дитя мое!» самым укоризненным тоном. Мистер Мёрри ничего не сказал, но Мег видела, что всерьез его задела. Она повела себя так, словно имела дело с мистером Дженкинсом. Насупилась, уставилась в стол и сказала:

– Ну так надо попросить их помочь! А если ты думаешь иначе, то это просто глупо!

– Девочка не в себе, – сказала тетушка Тварь, обращаясь к остальным. – Не судите ее слишком строго. Ею едва не овладела Черная Тень. Иногда нельзя заранее сказать, каков будет духовный ущерб, даже если тело полностью оправилось.

Мег сердито обвела глазами присутствующих. Твари восседали за столом, безмолвные и недвижные. Мег чувствовала, что взвешена, измерена – и признана недостойной.

Кальвин отвернулся от нее и сник:

– Тебе не приходило в голову, что мы пытались рассказать им о наших леди? Как ты думаешь, чем мы занимались все это время? Живот набивали, что ли? Ну давай попробуй теперь ты!

– Да-да. Попробуй, дитя. – Тетушка Тварь снова села и притянула Мег к себе. – Однако я не понимаю гнева, который в тебе чувствую. Из-за чего этот гнев? Ты кого-то винишь и себя чувствуешь виноватой. Почему?

– Тетушка Тварь! Ну как же вы не понимаете?

– Не понимаю, – ответила тетушка Тварь. – И это никак не поможет тебе поведать мне о тех, о ком вы хотите нам рассказать. Давай попробуй!

И Мег попробовала. Наугад. На ощупь. Поначалу она описала было миссис Что – ее мужскую куртку, ее разноцветные платки и шарфы. Миссис Кто в белом одеянии и сверкающих очках. Миссис Ведь в островерхой шляпе и черной мантии, то возникающую, то исчезающую из вида. Наконец Мег сообразила, что это нелепо. Она описывала их только самой себе. Ведь на самом деле это не были настоящие миссис Что, миссис Кто и миссис Ведь. С тем же успехом она могла бы описывать миссис Что, какой она была, когда приняла облик крылатого создания с Уриэля.

– Ты не пытайся говорить словами, – успокоила тетушка Тварь. – Так ты только борешься с собой и со мной. Ты думай про то, какие они есть. А от этого вашего «внешнего вида» нам никакого проку нет.

Мег попробовала было начать заново – но она никак не могла отрешиться от внешности. Она пыталась думать о том, как миссис Что объясняла про тессерирование. Она пыталась думать о них в математических терминах. Время от времени ей даже казалось, что она замечает проблеск понимания со стороны тетушки Твари и прочих, но большую часть времени от них исходило лишь мягкое недоумение.

– Ангелы! – внезапно воскликнул сидящий напротив Кальвин. – Ангелы-хранители!

Ненадолго воцарилось молчание, и он воскликнул снова, весь сморщившись от сосредоточенности:

– Посланники! Посланники Господа!

– Я было подумала, что… – начала тетушка Тварь, потом махнула рукой и вздохнула: – Нет. Все равно недостаточно ясно.

– Как же странно, что они не способны объяснить нам то, что сами, похоже, прекрасно знают! – пробормотала высокая, худая тварь.

Одна из щупальчатых рук тетушки Твари вновь обняла Мег за талию.

– Они же очень молоды. И к тому же у себя на «Земле», как они ее называют, они никогда не общаются с другими планетами. Так и крутятся, одни-одинешеньки во всем космосе.

– О-ой! – сказала худая тварь. – Должно быть, им так одиноко…