Мария Крюгер - Ухо, дыня, сто двадцать пять!

– Ау-у-у-у! Ау-у-у-у!

– Что это? – так и подскочила нервная женщина. – Кто-то плачет?

– Может, в соседнем купе? – попробовал успокоить её какой-то железнодорожник, сидевший рядом с Малгожатой. – Не волнуйтесь. Наверно, ребёнок плачет.

– Или у кого-нибудь зуб болит, – предположила Малгожата.

– Тоже возможно, – согласился железнодорожник.

Поезд стал сбавлять ход.

– Какая это станция? – забеспокоившись, спросила Малгожата.

– Сейчас будет Весёлая Гура, – тут же откликнулся железнодорожник. – Минуты через две.

– О боже! Через две минуты? – Малгожата вскочила с места и схватила стоявшую на полке корзину. При этом она так резко дёрнула её, что Космаля сильно ударился носом о плетёную стенку. У него даже искры из глаз посыпались!

– Осторожнее! – рявкнул он. Но Малгожата ничего не слышала, так как в этот момент прощалась с попутчиками.

– До свидания, – говорила она, – я выхожу здесь, в Весёлой Гуре, сегодня тут базар. Хочу продать гусыню!

– Гусыню? – тихо охнул Космаля. – Так это же я! Ничего себе! Мало мне быть собакой, теперь отдувайся ещё и за гусыню! Ну уж нет!

Он совсем забыл, что сам забрался в корзину вместо гусыни, и теперь готов был выскочить из неё, не обращая внимания на изумление Малгожаты, к тому же он вспомнил, что ведь Малгожата выходит в Весёлой Гуре, а вовсе не едет в его родной город.

Это было самое ужасное!

Между тем поезд остановился, и Малгожата вылезла из вагона. Дежурный по станции и проводники кричали:

– Весёлая Гура! Просим садиться. Закрывайте двери!

– Вот именно! Мне тоже надо садиться и ехать дальше, – взвыл Космаля, заметавшись в корзине. Но, видно, шум, царивший на станции, совершенно заглушил его голос, только Малгожата, обеспокоенная движениями внутри корзины, сказала сладким голосом:

– Ну, ну, не дёргайся, гусочка! – и заперла крышку корзины на маленькую деревянную затычку. Теперь о бегстве не могло быть и речи.

Малгожата, таща свой беспокойный груз, шагала по улочкам шумного городка и вскоре добралась до рынка. Здесь слышались музыка, крики торговцев, мычание телят и блеяние овец. Уж теперь никто бы не услышал голоса Космали, как бы он ни лаял. Ему не оставалось ничего иного, как терпеливо ждать, что же будет дальше.

«Только бы мне выбраться из этой корзины», – подумал он со вздохом.

Наконец Малгожата, очевидно, нашла подходящее место, потому что остановилась и стала взывать к проходящим:

– Может, купите гусочку? Чудесная гусочка!

– Покажите свою гусочку, – сказала наконец какая-то женщина, остановившись перед Малгожатой. – Она хорошая, жирная?

– Ах, дамочка! Такой гуски вы в жизни ещё не видали, – уверяла Малгожата, открывая корзину.

– Ясно, не видала, – тявкнул Космаля, он же

Пимпусь, показавшись из корзины во всей своей красе.

– Боже! – ахнула Малгожата. – Это ещё что?

– Шутки шутите, хозяюшка! Стыдно вам, – возмутилась женщина. – Вы что, собаку от гусыни отличить не можете?!

– Но ведь я посадила туда гусыню, – растерянно бормотала Малгожата, – это какое-то наваждение…

Но Космаля не стал ждать, что она скажет дальше, а одним прыжком выскочил из корзины. Он понимал, что сейчас самое время удирать, пока изумление Малгожаты не превратилось в злость.

«Ещё надаёт мне хорошенько, – решил он, – если я сейчас же не смоюсь».

Он мчался по рынку как сумасшедший. Проскальзывал в ногах у прохожих, пролезал под телегами. А тут Малгожата, оправившись от первого потрясения, подняла крик, что воры заменили ей гуся на собаку, и показывала на удирающего Космалю. Несколько человек бросились за ним в погоню.

Он уже порядком устал, когда сумел наконец укрыться за кучей капусты и с облегчением подумал, что ушёл от этой ужасной погони. Но тут какой-то мальчишка увидел его и стал кричать:

– Вот это, наверно, тот самый пёс! У нас в городе такого не было! Уши длинные! А лапы короткие! Ловите его! – И он бросил в Космалю камнем.

– Ах ты, скверный мальчишка! – пролаял Космаля. – Как ты смеешь обижать такую маленькую собаку, как я. Я ведь тебе ничего не сделал!

Но мальчишка нагнулся за другим камнем. Надо было удирать.

«Взберусь-ка я быстро на эту гору капусты и перескочу на ту сторону! – решил Космаля. – Так они потеряют мой след».

Как только мог быстрее, он вскарабкался на самый верх, но тут одна из головок капусты сдвинулась, за ней повалились другие, и Яцек, будто с лавиной, покатился куда-то вниз. Твёрдые головки белой и красной капусты били его по бокам, по голове, а он, свернувшись в клубок, катился и катился, почти потеряв сознание.