Марианна Цветкова: Бяка Ада и Тридесятое царство

Все стены подземной кухни были украшены заготовками на зиму: гирляндами репчатого лука, сушеных грибов, ягод и кореньев. В массивном буфете стояли баночки с маринованными жуками и пузатые глиняные чашки, из которых пить чай гораздо вкуснее, чем из обычных.

На стенах висели половники и ситечки, полки и полочки с горшками, кастрюлями, ковшиками, коробочками и прочими вещами, совершенно необходимыми любому повару. А в гигантском мешке в углу что-то подозрительно шуршало и шевелилось.

Ухарь Вилли поставил перед Адой березовый сок, налил себе в тарелку дымящегося ароматного супа и молча принялся за еду. Но стоило ему проглотить одну ложку, как Ада залпом осушила свой стакан и выпалила:

— Да я эту Ваську к людям в зоопарк сдам — пусть себе головы ломают, что это за зверь!

Вилли ухнул, задумчиво потеребил мохнатый затылок, искоса взглянул на Аду и спросил:

— Что-то случилось? Ты какая-то не такая.

— Случилось! — Отчаянно размахивая лапами, Ада поведала Вилли о своей встрече с Василисой.

Вилли невозмутимо ел суп. Вопреки ожиданиям бяки, он, казалось, нисколько не удивился и не расстроился. Он лишь повел овальными розовыми ушами и сказал:

— Ух, не обращай внимания. Васька всегда была такая. Ей нельзя доверять. Она — бяка.

— Но я ведь тоже бяка! — возмущенно сказала Ада.

Вилли задумался.

— Ух, она не такая, как ты, — изрек он наконец. — А про Большой Совет Васька врет, я уверен. Туда приглашают только самых-самых, а уж она-то точно не самая-самая.

— Но она вела себя так нагло, как будто бы ее и вправду ждали на Совете. К тому же, — Ада с опаской оглянулась и перешла на шепот, — вчера я два раза встречала ее в лесу вместе с Верховной. Что у них за дела? А вдруг Верховная учит Ваську колдовать?

От этой мысли Аде просто худо стало: ведь она сама так мечтала заниматься магией…

— Ух, а может и так, — задумчиво произнес Вилли — Васька такая проныра…

— А тебе не кажется, что в последнее время в Бякандии что-то неладно, — продолжала Ада шепотом. — Как будто что-то затевается, что-то носится в воздухе. Темное, нехорошее. По-моему, сегодня вечером что-то должно случи…

А-а-а… А-а!.. — завопила вдруг бяка.

Раздался странный звук, похожий на чихание, и Аду подбросило вверх до самого потолка. Лишь приземлившись на пол, она поняла, что произошло.

А произошло крайне неприятное событие: пенек, на котором она только что сидела, приоткрыл правый глаз, настоящий желтый глаз в зеленую крапинку. Над глазами нависали древесные грибы-паразиты, возле ноздрей болталась паутина, по которой бегал испуганный паук. Видимо, паук случайно забрался пню в нос, вот тот и чихнул.

— Разговорчики? — ехидно проскрипел Старый Пень. — Придется рассказать о вашем поведении Верховной.

— Но мы же ничего не говорили, мы же вообще молчали, — затараторила Ада.

— Ух, и спали… — неуверенно добавил Вилли.

— Попались, теперь вам не отвертеться, я все видел и слышал. — Старый Пень фыркнул, слизнул с носа паутину длинным зеленым языком и проголотил паука. — Вы мне никогда не нравились. Сегодня же доложу Верховной о вашем заговоре.

— О каком еще заговоре? — дрожа от страха, завопила Ада. Но пень уже исчез. На месте, где он только что стоял, не было ничего. Пустота, воздух. Только на полу расплылось грязное пятно.

— Куда ты меня усадил! — набросилась Ада на Вилли. — Ты что, не помнишь, сколько у тебя табуреток?

— Самой надо смотреть, куда садишься, — пробубнил Вилли в ответ. — Я и внимания не обратил, что ты на Старого Пня уселась.

Аде вдруг стало смешно.

— Ну вот, теперь нам крышка. — обреченно сказал Вилли. — Этот старый ябедник все Верховной передаст. Вечно подслушивает и подсматривает за всеми, жить спокойно не дает. Лучше бы он свою волшебную силу на какое-нибудь полезное дело употребил!

— Да он просто пугает, — Ада хихикнула. — Мы же ничего плохого не делали. Думает, если он слуга Верховной, так ему все можно!

— Вот именно! — ухарь немного приободрился. — Давай лучше о нем забудем.

Ух, а у меня для тебя сюрприз, — Вилли улыбнулся, обнажив крепкие, белые, немного выступающие вперед зубы. Он ненадолго исчез в другой комнате, а потом снова появился на пороге, держа на вытянутой лапе вешалку-плечики. На плечиках висели удивительной красоты смокинг, белая рубашка и черный галстук-бабочка.

— Где ты это взял? — Ада даже закашлялась от удивления.

— Ух, Верховная дала. А уж откуда у нее — не знаю. Может, наколдовала, может, злыдни подарили, а может, купила у домовых из человечьего города.