Кай Майер: Колючник

— Что за черт, кто это? — вырвалось у Криса.

Кира не могла отвести взгляда от зловещей фигуры, черной и, насколько она могла видеть со своего места, лишенной даже намека на лицо.

— Ты мне все равно не поверишь, — почти беззвучно прошептала она.

— Ну, что там, говори уж.

Неожиданно Кира рассмеялась, но смех прозвучал жутковато, как предвестник истерики.

— Этот, ну что стоит перед нами, — прошелестела она еле слышно, — это Человек с Луны.

Певица передвигалась по эстраде с хищной грацией кошки. На ней был темный комбинезон в обтяжку. Колышущиеся, извивающиеся змеями черные волосы придавали ей сходство с Медузой Горгоной. Несмотря на высокие каблуки, она передвигалась по эстраде и танцевала с такой непостижимой грацией, что вызывала у публики, особенно у женской ее части, жгучую зависть.

Голос певицы был чистым и звонким, она без труда перекрывала музыкальное сопровождение. Музыканты сидели в тени за прожекторами. Они казались вырезанными из бумаги силуэтами, бледными тенями, обитателями задворков эстрадной площадки, куда не заглядывал луч света. Гибкое тело певицы неистовствовало в ярком конусе света сопровождающих ее лучей прожекторов; потрясающе соблазнительная, она сводила с ума публику — передние ряды напоминали бурлящий котел колдовского зелья.

Никто прежде о ней не слышал, но все были восхищены, потрясены и очарованы. Первый же ее выход оказался удивительно профессиональным для никому не известной певички. Однако нигде, ни на одной афише, ее имя не значилось.

Наконец она исполнила последнюю песню концертной программы. Закончилась песня ослепительным фейерверком, озарившим не только эстраду и пространство всего луга, где проходил концерт, но и само небо.

Бурные овации длились несколько минут. Певица коротко поклонилась и исчезла с эстрады. Исполнения на бис не последовало. На небе в это время разворачивалось действо под названием лунное затмение, подбираясь к своей полной фазе. Тень Земли скрыла Луну.

Большая часть молодежи разбрелась в разные стороны и растворилась среди улочек и переулочков Гибельштайна. Часть тех, кто постарше, остались сидеть на лугу маленькими группками, болтая и покуривая, потягивая из банок пиво или колу.

Нильс посмотрел на часы.

— Полдвенадцатого, — сказал он. — Предки небось уже торчат в окне.

Лиза, его сестра, тряхнула головой и, смахивая траву с мини-юбки, сказала:

— Да нет, мама и папа хотели лечь пораньше. Они и не заметят, когда мы вернемся.

С тех пор как отель «У фонаря», или «Темница», [2] В немецком языке эти слова созвучны: «эркер» — «фонарь», «керкер» — «темница». как называли это мрачное каменное сооружение ребята, был поставлен на реконструкцию, их родители к вечеру уже еле ползали. Целыми днями они носились туда-сюда, наблюдая за работой строительно-ремонтных бригад, а кроме того, им приходилось заботиться о том или ином госте. Гостей пока было немного, но все жили надеждой, что их станет больше сразу после завершения реконструкции.

— А где, собственно, болтается Крис? — вдруг спросила Лиза и огляделась вокруг.

Вверху, на площадке эстрады, техники возились с громкоговорителями и кабельным хозяйством.

— Понятия не имею, — пожал плечами Нильс. — Был-был — и вдруг куда-то пропал.

— Хочешь сказать, он пошел к…

— Подался к Кире? — закончил за сестру Нильс. Он лукаво подмигнул сестре. — Ревнуешь?

— Ха-ха-ха! — ядовито отреагировала та.

— Можно сходить посмотреть, что они там поделывают.

Лиза скорчила презрительную гримаску, но тем не менее согласно кивнула:

— Не возражаю.

Уже через пару минут они быстрым шагом прошли через городские ворота и зашагали по главной улице в северном направлении. Им приходилось то и дело сворачивать в узкие переулочки и аллеи, проходить мимо древних каркасных зданий, башен из грубо отесанного камня и маленьких площадей, где одиноко журчали нарядные фонтаны.

Дом Рут находился в западной части Гибельштайна, у обвалившейся городской стены, что позволило жителям этого района значительно расширить земельные участки.

У всех домов в этом районе были огромные сады, а иногда и самые настоящие парки.

Дом, в котором жила Рут, не составлял исключения. Он достался ей от родителей, а деньги, которые она заработала в качестве агента по продаже недвижимости еще до появления на свет Томми, позволили ей полностью его перестроить. Невзирая на свое положение одинокой матери, Рут проживала на одной из лучших вилл Гибельштайна.