Ева Ибботсон - Агентство «Фантом в каждый дом»

После этих слов повисла жуткая тишина. Призраки переглянулись, их эктоплазма побелела как полотно.

– Где… Трикси? – запинаясь, проговорила миссис Уилкинсон. – Где моя дорогая сестра?

И в самом деле, куда она подевалась? Привидения облетели развалины дома, обыскали весь сад, выкликая пропавшую, но призрака застенчивой женщины в очках, одетой лишь в британский флаг, так и не нашли.

Для Мод Уилкинсон потеря сестры стала чудовищным ударом. Несчастная охала, рыдала и заламывала руки.

– Я обещала маме присматривать за ней, – стонала миссис Уилкинсон, – я всегда присматривала за Трикси!

Это действительно было так. Их мать вела занятия в школе сценического танца, так что Мод с малых лет помогала своей пугливой сестрёнке входить в роль Сахарного Шарика, Маленького Лебедя или Одуванчика.

Увы, на этот раз она ничем не могла помочь. Отчего одни люди становятся призраками, а другие нет – до сих пор неразрешимая загадка.

Следующие несколько лет прошли без особых событий. Война закончилась, однако восстанавливать дом никто не собирался, так что привидения продолжали жить в нём совсем как прежде. «Тихая гавань» превратилась в сплошные руины, но Уилкинсоны помнили расположение комнат, а кроме того, призраком быть легко: холода не чувствуешь, на работу и в школу ходить не нужно, а проникать сквозь стены и исчезать в воздухе они приноровились очень скоро. Ну и, конечно, большим подспорьем служили разъяснения главы семейства.

– Помните: в отличие от людей, созданных из плоти и крови, призраки состоят из эктоплазмы, – говорил мистер Уилкинсон. – Однако это не означает, – строго продолжал он, – что мы можем позволить себе быть вялыми, слабыми и хилыми. Эктоплазму следует укреплять так же, как мускулатуру.

И всё же, несмотря на усердные приседания, отжимания и тренировки по перемещению предметов силой мысли, Уилкинсоны ни на минуту не забывали о бедной Трикси. Каждый вечер после захода солнца они выходили в сад и звали её, обращая взоры на север, юг, запад и восток, но робкое, покрытое мурашками привидение не появлялось.

Когда же минуло пятнадцать лет, случилось кое-что неожиданное. Семья обнаружила призрака потерявшегося ребёнка.

Как-то раз во время утренней воздушной прогулки над окрестными полями Уилкинсоны заметили внизу что-то белое. Светлый комочек лежал в траве, скрытый зарослями кустарника.

– Поглядите, кажется, там призрак овечки! – воскликнула миссис Уилкинсон.

Опустившись на землю, они увидели, что белый комочек – призрак не овечки, а маленькой девочки. На ней были старомодная детская ночная сорочка с бантом вокруг шеи и одна крохотная расшитая тапочка, и, хотя девчушка крепко спала, в кулачке она сжимала шнурок непромокаемой сумочки для туалетных принадлежностей.

– Должно быть, малышка жила ещё в старые времена, – взволнованно проговорила миссис Уилкинсон. – Видите вышивку на платьице? Сейчас таких искусных мастериц уже не осталось.

– По-моему, она вся намокла, – заметила Бабуля.

И верно: в длинных спутанных волосах девочки поблёскивали капли воды, влажной была и маленькая разутая ножка.

– Может, она утонула? – предположил Эрик.

Миссис Уилкинсон раскрыла непромокаемую сумочку и обнаружила внутри зубную щётку, зубной порошок в круглой жестяной баночке с изображением королевы Виктории и… рыбку. Рыбка была не из тех, что живут в аквариумах, а речная, но тоже призрачная и безмолвная.

– Наверное, рыба попала в сумочку, пока дитя находилось в воде, – сделал вывод мистер Уилкинсон.

Ребёнка стали будить, но задача оказалась не из лёгких. Малютка спала не просто крепким, а прямо-таки мертвецким сном. В конце концов это удалось сделать попугайчику, который пронзительным, скрипучим голосом крикнул: «Откройте шире!» Одно время клетка с попугаем висела в зубоврачебном кабинете мистера Уилкинсона, и дантист повторял эту фразу всякий раз, когда очередной пациент садился в кресло, вот птица её и выучила.

– Ну разве она не прелесть? – умилилась миссис Уилкинсон, когда веки девочки дрогнули и она сладко потянулась. – Уверена, эта кроха потерялась, и, значит, мы должны позаботиться о ней и принять в семью, так ведь, Генри? Мы обязаны приютить её. – Миссис Уилкинсон склонилась над ребёнком. – Как тебя зовут, солнышко? Скажешь нам своё имя?

Глаза девочки были широко распахнуты, однако она ещё не вполне проснулась.

– Прию… ти… – слабо пробормотала она, затем голос её окреп: – При-ю-тина.