Дмитрий Емец: Тайна «Звездного странника». Сердце пирата. Гладиатор забытых созвездий. Пират против всей Галактики

– В-все! – продрожал хакер и бросился выполнять приказание.

– А ты куда смотрел, Альберт? – Президент повернулся к своему секретарю.

Тот растерянно заерзал ножкой.

– Я не виноват. Это все попугай! – промямлил он.

– Опять эта мерзкая птица! Нет, я ее все-таки прикончу! – взревел Пурк и хотел схватить попугая другой рукой и оторвать ему голову, но, секундой раньше оценив расстояние до приоткрытого окна, попугай изо всех сил ущипнул Пурка клювом за запястье. Тот от боли разжал руку, и птица, метнувшись к окну, вылетела в сад.

– Вы еще вспомните Вахмурку Попугайло! – крикнул крылатый робот и круто взмыл в небо.

Пурк сгоряча отправил было за ним вдогонку несколько рейдеров, но погоня не удалась. Попугай скрылся в неизвестном направлении.

– Ладно, пускай уматывает! Пришло время заняться капитаном Кроксом! Он у меня за всех ответит! Я его в порошок сотру! – мстительно прошипел Пурк.

Диктатор дернул себя за ус и решительно зашагал по коридору. За ним подобострастно семенил Альберт.

Захватив с собой маленьких андроидов – внуков Никиты, Андрей и Василиса долго протискивались по узкому подземному ходу и вынырнули наконец на поверхность в городском парке.

Раскаленные колеса грунтовыжигателей еще не проезжали здесь, и друзья смогли затеряться в зарослях иван-чая, шиповника и молодого бамбука. Немного погодя, высунувшись из кустарника, они увидели, как от здания музея в сторону президентского дворца пронесся рейдер.

Городской парк, окраины которого выходили на Оранжевые озера, Андрей знал хорошо и решил укрыться именно здесь. Он догадывался, что их наверняка ищут, а здесь им проще будет ускользать от патрульных роботов, чем на открытых местах, где на всех углах стоят планетоходы и плазменные танки.

У мальчика не было точного плана, как спасти капитана Крокса, но он не собирался отказываться от этой затеи, какой бы трудновыполнимой она ни казалась.

– Давай оставим малышей у моих родителей. Они за ними присмотрят, – предложил Андрей, и Василиса кивнула, соглашаясь, что это самое лучшее.

Девушка, держа за руки жавшихся к ней малышей, шла рядом с Андреем и не уставала удивляться, как хорошо мальчик знает эти места. То он нырял под упавший ствол гигантского баньяна, то шагал по дну ручейка, где вода доставала им до колена, то сворачивал в камыши, в которых начиналась едва приметная тропинка.

Почувствовав недоумение Василисы, Андрей повернулся к ней, ободряюще подмигнул маленьким русичам и сказал:

– Я знаю здесь каждый куст. В детстве я с Баюном часто играл в парке в прятки.

Мальчик сказал про детство как про что-то уже прошедшее и вздохнул. Похоже, так оно и есть: он и сам не заметил, как отрочество закончилось и началась взрослая жизнь, где все уже на самом деле. Если задуматься, сейчас они тоже играют в прятки, и если роботы их обнаружат, то убьют по-настоящему и никаких детских «три, три, вне игры!» уже не будет.

Еще издали мальчик увидел в ближайшем возле своего дома переулке массивный планетоход звездного патруля, неуклюже замаскированный срубленными ветками. Значит, в доме их наверняка поджидала засада. Как ни велико было желание мальчика увидеть родителей, пришлось от него отказаться.

Андрей показал Василисе на планетоход, и та, все поняв, кивнула. Они нырнули в заросли и стали совещаться, как им поступить с малышами-андроидами и что делать дальше.

– Надо их оставить у кого-нибудь из знакомых, а потом связаться с Баюном и Грохотуном! Возможно, сообща мы сумеем выручить капитана, – предложил мальчик.

Василиса отрешенно кивнула. Андрей видел, что она едва его слышит: мыслями девушка наверняка с Кроксом.

Их обратный путь пролегал мимо летней эстрады, с которой когда-то, в лучшие времена, выступали артисты и музыкальные группы, а их выступления объемными голограммами передавались на всю Деметру. Сейчас доски эстрады была обуглены, а в ее красивой полотняной крыше зияла неровная, точно прожженная кислотой дыра. «Наверное, пилот какого-нибудь рейдера обстрелял сверху», – догадался Андрей.

Пробираясь мимо задней стены эстрады, они с Василисой услышали негромкие мелодичные звуки. Кто-то сидел на уцелевшей части сцены и, играя на старинной гитаре, негромко пел: