Вадим Чирков - Ликующий джинн

А кто, кто этот человек в кожаном пальто? Кто такие "они"? Как они проведали о невидяйке? Ведь о ней знал только Кубик. Неужели?..

Славик вскочил и бросился домой. В лифте у него одна мысль перегоняла другую.

Художник оказался дома. Услышав растревоженный голос Славика, он сразу же спросил, в чем дело.

— У меня только что отняли невидяйку! — чуть не рыдая, крикнул Славик.

— Кто?!!

— Какой-то совсем незнакомый дядька.

— Ты никому ее не показывал? Никому не говорил?

— Нет! Ни одному человеку! А вы…

— Это только наша с тобой тайна, — отчеканил Кубик, — и я не имею права ею распоряжаться. А теперь признайся — ты пускал прибор в ход?

— Пускал…

— Рассказывай!

Пришлось доложить и про кота Брысика, и про Вполета, согласного быть невидимым, лишь бы его кормили, и про старушку, от которой чуть было не остался один только шепот, и про Петруху с Гошей, что открывают за бутылкой самые нужные человечеству законы и тут же их забывают.

— Немало успел… — проворчал Кубик. — Я, в общем-то, знал, что ты не выдержишь, но не думал, что так скоро… Значит, тут есть и моя вина. А что за дядька? Как он выглядел?

Славик вспомнил и кожаные пальто и кепку, сетчатые и клетчатые от морщинок серые щеки, искусственные зубы. Безжизненную какую-то руку… Признался, рассказывая, что дядька этот чем-то был для него страшен, но чем именно, передать нельзя. Не отдать такому невидяйку он не мог. И тут же высказал ту мысль, что родилась на пути к телефону:

— Дядя Витя… а что если он пришелец?

— Слава! — возопил художник. — Я с твоей помощью и так в фантастике по самые уши, а ты мне еще ее добавляешь! Побойся бога! И вспомни, что я тебе говорил насчет пирамиды. Честное слово, еще немного и я тронусь, спячу и тоже поеду!

— Этот дядька, — стоял на своем Славик, — он, честное слово, как робот. Что, если он с Ныреха? Они же сейчас на все готовы. Мы же с вами им насолили. И дядька все время говорил: мы, мы… Кто эти "мы"?

— Вот что: ты другие "игрушки" не трогал? — задал неожиданный вопрос Кубик.

— Нет.

— Не прикасайся пока к ним, — стал вдруг распоряжаться художник. — И обо всем помалкивай. Постарайся не выходить без надобности во двор. Какое-то время… Тебя ведь отец увозит и привозит из школы? Вот и ладненько… Я не думаю, Славик, — наконец высказался он, — что это был пришелец. Судя по твоему рассказу, это наш и только наш человек. Он отечественного производства, друг мой. Наверняка из организации, но из какой? Их сейчас столько…

Кубик чего-то недоговаривал.

— И успокойся: еще не все потеряно. Вспомни Кукукрбиту: мы с тобой и не в таких переделках бывали. Даже Бар Кос перед нами спасовал. Ну, как ты? Ничего? Все будет лучше, чем сейчас. Пока.

Трубка легла на телефон. Славик заплакал.

И телефон тут же зазвонил снова.

— Плачешь? — спросил Кубик.

— Нет, — ответил Славик.

— Я вот о чем подумал, — пригласил его к размышлению художник. — Твоего Брысика подозревать в разглашении тайны мы не можем: он не выходил из дома — так?

— Так, — нехотя согласился Славик.

— Но вот ваш Вполет вполне мог проболтаться.

— Дядя Витя, — вскричал Славик, — думаете, мне сейчас до смеха?

— Я рассуждаю, стараясь ничего не пропустить, — был ответ. — И уж коль мы по самую макушку в фантастике, то и коту-невидимке ничего не стоит заговорить. Как и космическому Вполету… Ладно, на время животных отставим. Тогда — старушка, на которой ты провел эксперимент. Она могла пожаловаться кому-то из домашних на свое исчезновение: "пропала-де, бабка, как корова языком слизнула" и добавить, что ты возле нее в тот день ошивался. Хорошо бы узнать, что из себя представляют ее домашние. Она твоя соседка?

— Да. У нее дочь с двумя детьми, а муж дочери работает где-то за границей, приезжает раз в году. Эта тетка целый день дома, с детьми, сидит на телефоне; когда ей звонят в дверь, с трубкой выходит. И с сигаретой. И губы всегда накрашены.

— Прямо портрет… — отозвался на это художник. — Исключать, конечно, нельзя, но едва ли… Перейдем к твоим алкашам.

— Они не мои, дядя Витя, — обиделся Славик. — И Вполет еще разговаривать не научился!

— Не зловредничай, — попросил Кубик. — Относись ко всему с юмором. Так вот алкаши…

— Дядя Витя, больше ведь некому! — И Славик рассказал, кем были раньше дядя Петя и Гоша-брат Кондрат: первый ученым, второй инженером. Невидяйку они могли запросто вычислить. Дядя Петя даже закон антигравитации как-то между двумя стаканами портвейна открыл…