Рик Риордан - Лабиринт костей

К тому времени как они добрались до моста Луи-Филиппа, было уже темно. Старый каменный мост украшали фонари, бликами отражавшиеся в воде. На другой стороне моста были видны здания и деревья Сен-Луи. Севернее располагался другой остров, с огромным собором, светящимся в темноте желтым светом.

— Вон там — остров Сите, — сказала Эми, когда они шли по мосту, больше для того, чтобы успокоить саму себя. — А вон там — Собор Парижской Богоматери.

— Круто, — сказал Дэн. — Как ты думаешь, мы могли бы посмотреть на горбуна?

— Ну… может быть, позже.

Эми решила, что не скажет ему, что горбун Собора Парижской Богоматери — всего лишь книжный персонаж.

— Так или иначе, про остров меньшего размера, на который мы сейчас переходим, — про Сен-Луи — в путеводителе почти ничего не говорится. В основном старинные особняки, магазины и все такое. Не знаю, почему Ирина направилась сюда.

— Ничего исторического, связанного с Беном Франклином?

Эми покачала головой.

— Раньше его называли островом коров, потому что, кроме них, там никто не жил. Потом его заселили, и он стал одним из районов Парижа.

— Коровы, — сказал Дэн, — как здорово…

После других районов Парижа, которые они повидали, остров Сен-Луи казался городом призраков. Вдоль узких улочек выстроились элегантные старые дома — пятиэтажные, с черными остроконечными крышами. В большинстве окон не было света. Многие магазины были закрыты. Фонари отбрасывали причудливые тени сквозь ветви деревьев, рисуя на стенах домов фигуры монстров. Эми была уже не такой маленькой, чтобы верить в монстров, но от этих теней ей все равно было не по себе.

Пожилая пара пересекла улицу перед ними. Эми так и не поняла, было то ее воображение или действительно пара посмотрела на нее с подозрением, прежде чем исчезнуть, спустившись вниз по аллее. В следующем квартале парень в берете выгуливал Лабрадора. Он улыбнулся, когда проходил мимо Эми и Дэна, но выражение его лица напомнило Эми Иана Кабру — такое бывает у человека, который как будто бы знает вашу тайну.

«У тебя развивается паранойя», — сказала себе Эми. Или все-таки возможно, что другие люди тоже ищут тридцать девять ключей — люди, даже не принадлежащие ни к одной из семи команд? Эми посмотрела на Дэна, но решила ничего не говорить об этом… пока. Хватит с них и соревнующихся команд.

Они прошли еще около сотни ярдов и нашли, наконец, Рю де Жарден. Она была уже, чем улицы вокруг, на ней расположились осыпающиеся каменные здания, которые, должно быть, стояли здесь не первое десятилетие. Эми посчитала номера домов. Вдруг она резко остановилась.

— Дэн… Рю де Жарден, 23? Ты уверен?

— Да. А что?

Эми указала пальцем на последнее здание. Дома под номером 23 на Рю де Жарден не было. Вместо этого, окруженное ржавой железной решеткой, находилось крошечное кладбище. В глубине его стоял мраморный мавзолей. Напротив — вкривь и вкось, словно неровные зубы, торчала дюжина потрепанных погодой надгробий.

Кладбище было зажато между высокими зданиями по обе стороны. На том, что справа, виднелась надпись «Музей». Здание слева, видимо, когда-то служило магазином, но теперь его окна были закрашены черной краской, а дверь заколочена. Единственным источником света был смутный оранжевый закат над городом, из-за которого это место казалось еще более зловещим.

— Мне здесь не нравится, — сказала Эми. — Это место никак не может быть связано с Франклином.

— Откуда ты знаешь? — спросил Дэн. — Мы даже еще не искали. А вон те могильные камни выглядят интересно!

— Нет, Дэн! Здесь нельзя делать грифельные копии с могильных надписей.

— О…

Дэн прошел на кладбище через ворота, и у Эми не осталось другого выбора, кроме как последовать за ним.

Могильные камни не рассказали им ничего. Когда-то, должно быть, на них были надписи, но все они стерлись со временем. Сердце Эми вырывалось из груди. Что-то тут было не так. Она изо всех сил напрягала свою память, чтобы понять, какое отношение это место могло иметь к Бену Франклину, но ей ничего не приходило на ум.

Очень осторожно Эми приблизилась к мавзолею. Она всегда ненавидела надземные похоронные здания. Они вызывали у нее ассоциации с кукольными домиками для мертвых людей.

Железные двери были открыты. Эми сомневалась, стоит ли подходить ближе. С расстояния в десять футов она не могла увидеть внутри мавзолея ничего особенного — только старые таблички с именами на стенах, — но на земле прямо напротив входа лежала мраморная плита. Эми вздрогнула. Она вдруг осознала, что надпись на этой плите совсем новая, в отличие от всех остальных. Эта надпись выглядела так, словно ее только что вырезали на мраморе.