Дэвид Фарланд - Мыши и магия

Нет, решил он наконец, это слишком опасно. Варан может умереть с голоду.

Бен отворил дверь своей комнаты.

Красавец Имхотеп горделиво возвышался посреди клетки, опершись передними лапами на корягу для солнечных ванн. Заметив Бена, он высунул темный язык и с предвкушением уставился на мальчика. Как будто только его и ждал.

«А может, покормить его конфетами?» — подумал Бен. Недавно была Пасха, и в ящике стола у него завалялось несколько сахарных цыплят… Нет, не пойдет. Нильский варан питается мышами. От конфет он, чего доброго, заболеет.

Янтарка крепко спала, свернувшись на ладони Бена клубочком.

— Прости меня, — сказал ей Бен. — Честное слово, мне очень жаль.

Янтарка встрепенулась и повела носом, принюхиваясь.

Бен еще раз напомнил себе, что выхода нет. Он подошел к клетке варана и сдвинул жестяную крышку. Потом взял Янтарку за хвостик и осторожно приподнял.

— Прощай, Янтарка, — прошептал он трясущимися губами.

Внезапно Янтарка очнулась. Ее темные глазки впились в варана. Она запищала в ужасе и задергалась в пальцах мальчика, пытаясь вырваться на свободу.

Имхотеп почуял ее страх.

Облизываясь раздвоенным языком, он задрал голову и жадно уставился на добычу, готовый к броску.

И тут началось что-то странное.

Мышь продолжала визжать — все громче и громче, наполняя всю комнату отзвуками пронзительных воплей.

А затем грянул громовой раскат и полыхнула ослепительная синяя вспышка.

И тотчас началось превращение. Тело Бена разом съежилось и выскользнуло из одежды — рубашка вдруг стала огромной, как цирковой шатер. Его словно ухватили и потянули изо всех сил в разные стороны: с одной стороны — за нос и уши, а с другой — чуть пониже спины. И в тот же миг большие пальцы у него ссохлись до крошечных пупырышков, зато передние зубы стали просто огромные.

Слезы боли хлынули у Бена из глаз.

А мышь все визжала и визжала.

Бен испустил дикий крик.

Хвост Янтарки стал невероятно длинным и толстым. Только что Бен сжимал этот хвост двумя пальцами — а теперь не смог бы обхватить даже двумя руками.

Бен рухнул вниз вместе с Янтаркой, вверх тормашками, и приземлился — плюх! — прямо на кучу песка рядом с поилкой варана.

Он покрутил головой и ошарашенно заморгал глазами. Теперь он был не больше Янтарки, растянувшейся рядом с ним на песке. Стеклянные стены уходили ввысь отвесными скалами.

А посреди клетки, словно исполинская башня, возвышался варан. В это мгновение Бен почувствовал, каково было бы взглянуть в глаза голодному динозавру.

— Хвала Аллаху! — облизнувшись, прошипел варан. — Эх, сюда бы еще конских бобов да чашечку доброго гавайского пунша! Друзья к обеду — что может быть прекраснее?

Янтарка попятилась от гигантского ящера. Черный язык Имхотепа щелкнул у них над головами, как хлыст. Янтарка потрясенно уставилась на Бена. Она никогда в жизни не видела такой красивой мыши — он был невероятно, головокружительно, идеально прекрасен.

Его ониксовые глаза мерцали бликами света от ультрафиолетовой лампы. Волоски его лоснящейся шубки переливались дивными красками: от золотисто-рыжей у корней до черной на кончиках. Гибкий хвост его был безукоризненно изящен и стремителен в каждом движении. При виде его несравненных усов у Янтарки перехватило дух.

— Что стряслось? — моргая, пробормотал Бен. — Куда подевались мои большие пальцы? И откуда на мне взялась эта норковая шуба?

Он развернулся, волоча за собою длинный хвост. Оглянулся через плечо, пытаясь толком разглядеть, что это у него там сзади… И тут, поняла Янтарка, до него наконец дошло.

— Мама! — взвизгнул Бен и завертелся на месте, ошалев от ужаса. — Мама, спаси меня! Я… Кажется, я превратился в какого-то грызуна !

Гигант Имхотеп шагнул вперед. Его черный язык со свистом рассекал воздух прямо над головой Бена.

— Ты не просто грызун, — с сильным восточным акцентом произнес он. — Ты упитанная, сочная и прыгучая мышь в полном соку, если мой язык меня не обманывает. Крепко сбитая. Отменные мышцы. Окажи мне любезность: когда попадешь внутрь, не пищи! Когда еда в глотке начинает визжать, у меня портится аппетит.