Владислав Крапивин - Прохождение Венеры по диску Солнца

Мы чокнулись вновь.

— Стас…

— Да? — Он вздрогнули поставил рюмку, едва пригубил.

— Лично мне всего возврата не надо. Другим верни, а мне… Вместо этого сделай одну вещь. Обойдется, я думаю, дешевле…

Он сразу подобрался:

— Я слушаю…

— На западе, в Косом переулке, есть дом. Номер один. Продан на снос. Перекупи. Думаю, много не запросят…

Продолжая смотреть на меня, Стас вынул из кармана джинсовки мобильник. Понажимал.

— Антон? Слушай. Косой переулок, дом один. Старый дом продан на слом… Да… Перекупи. На имя… — Он посмотрел на меня.

— Пока на мое, — сказал я.

— На имя Тимохина Ивана Анатольевича… Что «когда»? Сегодня. Сейчас. Что значит «вечер»? Мне тебя учить? Конечно, бумаги потом, но факт — немедленно… Да, на любых… Я понятно сказал? Отбой…

Он убрал мобильник.

— Иван, документы не сразу, но хозяйничать можешь с завтрашнего дня.

— Спасибо, Стас…

— А если не секрет… Это тебе зачем? Строиться будешь на этом месте?

— Да нет, что ты… Может, подремонтирую то, что есть…

— Ольгу Максимовну хочешь сюда перетащить? — Ольга Максимовна была моя мама.

— Нет, она из Тальска никуда… Стас, извини, что не могу утолить твое любопытство. Я и себе толком не объясню. Так, причуды сознания. Что-то вроде тоски по детству… Может, поселю там бесприютных гномов, которые раньше жили в старых вагонах. А? Разве плохая идея?.. Помнишь узкоколейку в Тальске?

— Если бы я не помнил…

— Ну вот… Давай по последней. А то Лидия небось уже в колокола бьет…

— Давай…

Мы глотнули и поднялись.

— Все, что касается дома, я завтра сообщу.

— Спасибо, Стас…

— Иван… Ты будешь опять смеяться, но… это тебе спасибо. Ничего, если я позвоню как-нибудь… не по делу, а так?

— Звони, Стас, конечно…

Он протянул руку. Я — свою…

«Но все же, Стас, извини, но снова менять имя в конце повести я не стану…»

Впрочем, Стас все равно не знал про мою повесть.

Когда я вернулся, Лидия на кухне мыла окно, а Вовка лежал пузом на тахте и читал что-то веселое, хихикал. Ну ясно, опять «Понедельник начинается в субботу». Он глянул на меня, извернув тощую спину, и сообщил с ненастоящим покаянием:

— Есть новость… ты только не ругайся. Тебе звонил редактор «Птицелета»… — Он старательно прогонял со своей рожи лукавство.

— Уши надеру, — беспомощно пообещал я. Внутри противно засосало.

— Ваня, ну я же не виноват. Я… он просил тебя позвонить. Вон, я номер записал на календаре…

— Вечер уже, никакие «Птицелеты» не работают.

— Он все равно просил. Сказал «в любое время»…

— Кто-то из нас большой паршивец, — сообщил я, вовремя проглотив другое слово, сказанное недавно Стасом.

Вовка сокрушенно сопел: знаю, мол, кто.

Я — что делать-то! — позвонил. С великой надеждой, что сейчас получу от редактора отлуп, поглотаю, как куски свиного студня, заслуженный стыд и на этом все будет кончено.

— Иван Анатольевич! — услышал я предельно доброжелательный (и предельно бархатный) голос. — Прежде всего я хочу поблагодарить вас за то, что не забыли нашу просьбу. А за сим — о деле. Если вы не станете возражать, повесть мы для начала поместим в коллективный сборник «Такое было детство…».

— Что, вы уже прочитали? За один день?

— За два… Я хочу сказать, что эта вещь почти не требует редактуры. Только всякие стилистические мелочи и грамматика. Убрать опечатки… И еще… Если вы, конечно, не станете возражать…

— Слушаю вас…

— Я не знал, рыдать мне или улыбаться. Надо бы, конечно, рыдать, но… Все равно я не имел права отказаться.

— Иван Анатольевич, у меня и у моих коллег вызывает некоторое сомнение один эпизод. Где этот чудесный мальчик, Матвейка, оказывается на площади, а потом убегает. Само по себе это написано прекрасно, только… надо ли в наше непростое время акцентировать внимание юных читателей на элементах социальной напряженности? Нельзя ли это сократить?

— Ни в коем случае! — радостно взвыл я. Вот он, повод, чтобы забрать у них текст! Без нарушения данного Вовке слова.

— Вы меня не поняли, Иван Анатольевич! Это ведь не требование, а, так сказать, пожелание. Нет так нет, здесь полная ваша воля… Не смогли бы вы приехать к нам в понедельник для обсуждения условий и подписания договора?

— Не вздумай торговаться об условиях, — сдавленным шепотом сказал у меня за спиной Вовка. Что он, слышал разговор?

— Где вас найти? — обреченно проговорил я. Редактор продиктовал адрес, я записал. И повернулся к Вовке.