Джоан Роулинг - Гарри Поттер и дары Смерти(«Translate Army»)

Гарри провёл всё своё утро за полным опустошением чемодана. Он никогда не делал этого с тех пор, как шесть лет назад упаковал его. После того, как Гарри вытащил три четверти вещей из чемодана, внутри остался слой всякого разного хлама — старое перо, чьи-то сушеные глаза и одинокий носок без пары, который уже явно был маловат Гарри. Минутой раньше Поттер, нырнув рукой во всё это безобразие, ощутил острую режущую боль в безымянном пальце на правой руке, и вытащил палец, ожидая увидеть море крови.

Сейчас он повторил процедуру куда более осторожно. Встав перед чемоданом на колени, Гарри детально обшарил дно и вытащил на свет значок с меняющимися надписями “Седрика поддержим, он — настоящий чемпион” и “Поттер — вонючка”, сломанный и изношенный вредноскоп и золотой медальон с надписью R.A.B внутри. Но, в конце концов, Гарри удалось извлечь и то, от чего он поранил палец. Он сразу узнал эту вещь. Это был небольшой осколок того волшебного зеркала, которое подарил ему ныне покойный крёстный Сириус Блэк. Гарри отложил остаток зеркала на пол и осторожно полез на дно в поисках остальных, но ничего больше не напоминало о подарке крёстного, кроме россыпи стеклянных осколков, который, прилипнув к прочему хламу, были похожи на блестящий песок.

Гарри сел, взял в руки единственный уцелевший осколок и вгляделся в него, но не смог увидеть там ничего, кроме своих зелёных глаз. Тогда он положил зеркало на утренний “Пророк”, который так и лежал нечитанным, и попытался справиться с волной горьких воспоминаний, уколами сожалений и волной страстного желания, которое породило найденное зеркало.

Около часа ушло на то, чтобы полностью опустошить чемодан и рассортировать вещи на две категории — нужные и ненужные. Его формы для школы и квиддича, котёл, пергамент, перья и большинство учебников лежали грудой в углу, больше ему ненужные. Ему было очень интересно, что сделают с этим дядя с тётей, когда увидят. Наверное, сожгут под покровом ночи, как будто бы это следы какого-то чудовищного преступления. Магловская одежда, мантия-невидимка, набор для составления зелий, пара-другая книг, альбом, однажды подаренный Хагридом, стопка писем и волшебная палочка были упакованы в старый рюкзак. В переднем кармане были Карта Мародёров и медальон Р.А.Б… Медальон был положен в передний карман не из-за своей ценности, — по сути, он был безделушкой — а из-за того, что для его получения были затрачены огромный усилия.

На столе, за белоснежной совой Буклей, лежала большая пачка газет — за каждый день, который Гарри провёл на Тисовой улице этим летом.

Он поднялся с пола, потянулся и подошёл к газетам. Букля осталась неподвижна, даже когда он начал разбирать бумаги прямо рядом с ней, отбрасывая одну газету за другой. Сова спала, или притворялась — она была в обиде на Гарри, потому что в последнее время он не давал ей вволю полетать.

Приблизившись к дну стопки, Гарри стал просматривать газеты более медленно и тщательно. Он искал конкретную статью, которая была в том номере, который был выпущен как раз через некоторое время после прибытия Гарри на Тисовую улицу. Наконец, он нашёл её. Там рассказывалось о Чэрити Бэббидже, преподавателю Изучения Маглов в Хогвартсе. Гарри сел на стул и углубился в чтение.

Подготовил Элфиас Додж.

Я встретил Дамблдора впервые, когда мне было 11 — мы оба переступили порог школы. Наш взаимный интерес был явно обусловлен нашей непохожестью на остальных. У меня тогда ещё, помнится, была драконья оспа, и, пока я не поправился полностью, моё рябое лицо с зеленоватым оттенком не добавляло ребятам желания приблизиться ко мне. А Дамблдор в это время находился под гнетом дурной славы. Ведь совсем недавно его отца, Персиваля, обвинили в диком публичном нападении на трёх юных маглов.

Альбус никогда не пытался отрицать вины своего отца (Который уже умирал в Азкабане), он наоборот признавал, что он совершил преступление. А когда я набрался смелости, чтобы спросить его об этом, он даже сам меня уверил, что Персиваль был виновен. Более того, Дамблдор вообще отказывался упоминать всю эту печальную историю, сколько его не просили. Некоторые, напротив, были склонны восхвалять действия Персиваля и считали Дамблдора таким же маглоненавистником. Но любой, кто хоть немного знал Альбуса, уверил бы вас, что будущий директор всегда поддерживал маглов. Более того, эта опёка неволшебного населения даже нажила ему врагов в будущем.