Кай Мейер - Ангел тени

— Б-р-р, — громко прокомментировала Кира.

Крис положил ей на плечо руку, имитируя пальцами прикосновение толстых паучьих лапок. Кира с отвращением оттолкнула его руку. Тут улыбнулась даже Лиза.

— Прошло несколько недель, — продолжал Нильс. — Девушка по-прежнему каждое утро покрывала прическу лаком. По ночам она надевала на голову картонку, а когда принимала душ — огромный пластиковый колпак. Он сделал краткую паузу, чтобы насладиться напряжением на лицах остальных. — Но однажды, как раз во время урока латыни, из-под ее волос, по лбу и носу, внезапно побежала тонкая струйка крови. Ее взгляд остановился, между застывшими губами открылась тонкая щелочка. Потом она упала головой на парту и больше не шевелилась. Учитель вызвал «скорую», и санитары увезли девушку в клинику.

Когда врачи начали брить волосы девушки, чтобы найти причину кровотечения, они внезапно почувствовали, как что-то поползло по их рукам, по предплечьям и плечам, даже по лицам. Пауки! Сотни маленьких черных пауков, весь выводок, вылупившийся из кокона! Паучкам не удалось вылезти из прически из-за толстого слоя лака, и они искали пропитания внутри прически, опускаясь все ниже… пока не добрались до корней волос. А там они начали, — хотите верьте, хотите нет, — жрать голову девушки!

После возмущенного молчания Кира наконец сказала:

— Это, безусловно, самое отвратительное из всего, что я слышала от тебя раньше.

Лиза растрепала обеими руками свои светлые волосы. Она чувствовала, что у нее чешется все тело.

— Кира права. Это было просто омерзительно.

— Но зато чистая правда, — заявил Нильс, выпятив грудь. — Клянусь жизнью моего любимого хомяка.

— Когда-нибудь зверек лопнет в своей клетке, и ты будешь точно знать почему, — прокомментировал Крис.

Лиза исследовала свои предплечья, в этот раз в поисках не Семи Печатей, а маленьких пауков с оскаленными зубами. Крошечные волоски на ее коже стояли прямо, как после электрического удара.

— Омерзительно, — тихо повторила она.

Нильс хотел сказать еще что-то, но Кира вдруг показала вытянутой рукой вперед:

— Мы пришли.

И действительно, они почти добрались до деревни. Дорога вилась вдоль скал, затем исчезала в лабиринте беленых домиков. Склон, к которому прилепились эти домики, круто поднимался над краем утеса. На окраине деревни, там, где она граничила с утесом, стояла маленькая оштукатуренная белая церковь. Ее внешняя стена, казалось, прямо переходила в скальную стену утеса; пропасть, зиявшая с другой его стороны, была глубиной по крайней мере сто метров. Далеко-далеко внизу волны прибоя разбивались о крутые скалы.

Доктор Кастель явно сказал правду: деревня пустовала.

Здесь больше не было людей, навстречу друзьям не выбежала даже крыса или мышь. Узкие кривые переулки пересекали склон, многие были, как ступеньки, вырублены в скале. Двери большей части домов были открыты, стекла окон разбиты. Пустые окна угрожающе зияли чернотой среди белых фасадов. Казалось, что за ними темнота сгустилась в нечто твердое, так что даже лучи карманных фонариков не могли полностью пробить тьму внутри домов.

Насколько ребята могли видеть, дома были пусты. Немногие предметы мебели, которые оставили жители, рассохлись и покрылись паутиной, взгляд на которую напомнил Кире рассказ Нильса. Она почувствовала, что снова покрывается гусиной кожей.

Ребята поднялись на четыре ступени вверх и оказались на небольшой площади, не больше шести метров в диаметре.

Посреди площади стоял баран с мощными рогами, в упор глядя на них.

Все четверо испугались, когда свет их карманных фонариков упал на косматое животное. Таким же величественным и совершенно неподвижным мог бы оказаться тайный владыка этой деревни, будь это место, где животные захватили власть и изгнали всех людей.

Секунду баран смотрел на них блестящими глазами, потом спокойно повернулся, затрусил прочь, цокая копытами, и исчез в темноте переулка.

— Не нравится мне все это, — сказал Нильс.

— Мне тоже, — поддержала его Лиза. — Здесь так… так тихо.

И правда, теперь все заметили это. В безлюдном селении царила абсолютная тишина. Когда двигался кто-то из ребят, им казалось, что они слышат шуршание одежды и скрип подошв, искаженным эхом отражающиеся от стен домов.

— О’кей, — Кира развернулась, — пошли назад. Ей тоже было не по себе.

— Почему? — спросил Крис. — Давайте немного пошарим в домах. Что, собственно, может случиться?