Мириам Дубини - Зелёное заклятие

— Мы разрушим их дом! Сожжём его и разграбим! — загалдели ведьмы.

Лейла вздрогнула. Нужно было что-то сделать, чтобы Айви не успела рассказать всем о Примроузском салоне красоты. Но страх парализовал ведьмочку, казалось, что её сердце стучит так, что его слышат все находящиеся в комнате.

БУМ! БУМ!

Услышав стук, Айви обернулась. Но Лейла и Страбилия оставались невидимыми.

— Скажи нам, где это место, мы сотрём их в порошок! — угрожающе прорычала техасская ведьма, вновь привлекая внимание Айви.

— Они живут в Лондоне, в Примроузе…

Лейла замерла: теперь всё пропало. Единственное, что она могла сделать сейчас, — это…

БУМ! БУМ! БУМ!

На этот раз Лейла была уверена, что стучало не её сердце. Стук снова отвлёк Айви. Она обернулась к маленькой серой дверце, которая вела в кладовку: чему-то за ней не терпелось вырваться наружу.

БУМ! БУМ! БУМ!

— Что происходит, ведьма? — спросила Белоснежная колдунья.

— Не волнуйтесь, Ваше Блистательное Величество, — Айви не хотелось прерывать Кристаллическую конференцию в такой важный момент, — речь идёт о Примроузском салоне красоты. Владелиц зовут Эрминия Рейли, Елена Кокотцаки и Франциска Оллемек, и эти непокорные ведьмы укрывают нашего главного врага — Недоделанную, безжалостно расправившуюся с нашей покойной королевой, несравненной Джойс Кью. Её зовут Лейла Блу.

— Убийца! Она должна исчезнуть! Давайте скорее разделаемся с ней! — в исступлении кричали ведьмы.

Именно в этот момент послышались самые решительные удары, но среди невообразимого шума никто их не услышал.

БУМ! БУМ! БУМ!

Дверь распахнулась. Из кладовки вырвалась золотая искра. С бешеной скоростью пролетев у Айви за спиной, она попыталась атаковать Лейлу.

Не успев даже подумать о том, что это было, Лейла вскочила на ручку Страбилии и взлетела вверх по трубе. Искра вылетела вслед за ней.

— Улетай, Страбилия!

Но золотая звёздочка не отставала от них ни на шаг.

— Нам нужно от неё оторваться, — крикнула Лейла, пробираясь между плотно стоящими домами по Примроуз-Хилл. Наконец они очутились перед последним домом, который казался совсем заброшенным.

— Поворачивай, Страбилия.

Метла повернула под прямым углом и принялась подниматься вверх по стене. Звёздочка последовала за ней.

— У меня есть идея: давай окунём её в озеро, Страбилия!

Лейла полетела в сторону озера в Риджентс-парке. Добравшись до него, она совершила головокружительное пике над водой, надеясь, что эта золотая прилипала не успеет вовремя повернуть и окажется в воде. На этот раз всё получилось, как она хотела: ослепляющий блеск погас, оставив после себя сотню брызг.

— Ура! Мы победили! — обрадованно закричала Лейла. — Теперь пора возвращаться домой, мне нужно рассказать бабушке всё, что мы видели в доме у Айви.

И они полетели в Примроузский салон красоты, не замечая, что золотая звёздочка, от воды блестевшая намного меньше, проводила их до самого секретного квартала добрых ведьм.

— А что она использовала, чтобы изобразить кровь? — спросил Флориан, дожёвывая последний кусок легендарного жаркого из тыквы бабушки Эрминии.

— Шампунь из корня ревеня. Я использую его для ослабленных волос, и мне даже не могло прийти в голову, что с его помощью можно выдворить из салона всех клиенток, — посмеиваясь, ответила тётушка Френки.

— С помощью этого розыгрыша мне не удалось напугать даже маму, — расстроенно пробормотал Флориан.

Елена потрепала его по плечу:

— Ты придумал гениальный розыгрыш, Флориан. И без тебя у нас бы ничего не получилось.

Флориан радостно улыбнулся: никто и никогда не благодарил его за удачную шутку. Эти члены братства Всеобщего Беспорядка были действительно особенными. Вот, например, любой взрослый назвал бы его розыгрыш кошмарным, а его самого — невоспитанным ребёнком. А его новые подруги очень интересовались всем, что он делал, и даже объявили его идею гениальной. Флориану нравилось проводить время в Примроузском салоне красоты. Сегодня он пробыл в доме Эрминии почти семь часов, поедая жаркое из тыквы и болтая с тремя ведьмами так, как будто это было самое приятное занятие на свете. А ведь раньше овощи казались ему самой отвратительной едой, а разговоры со старшими — самым отвратительным занятием.