Дмитрий Емец - Сердце пирата

Дыхание у Рыжего Носа стало совсем слабым.

— Лекарства не помогли, — тихо сказал Баюн.

Копачи столпились вокруг Рыжего Носа. По их бородатым маленьким личикам текли слезы. Носатенькие человечки ничего не говорили. Они даже избегали смотреть на Лависсу, чтобы не огорчать свою Королеву. Можно было только догадываться, как им больно.

— Это все из-за меня! Из-за меня! — разрыдалась Лависса и вытерла лицо косичкой.

Слезы были столь заразительны, что глаза у Андрея защипало. Мальчику очень хотелось, чтобы Рыжий Нос не умирал.

— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил он у робота. Тот положил ему на плечо тяжелую ладонь:

— Можно. Можно верить в чудо.

— Мне бы хотелось, чтобы он поправился, — вздохнул Андрей. — Очень-очень хотелось бы.

— Это стоящее желание, — заметил робот. — Намного более стоящее, чем вся та ерунда, которую ты загадывал в коридоре.

Крылатый ежик в шлеме у Андрея завозился, раздулся как шар, покрутил головкой и вновь занялся грибуксами. Мальчик закрыл глаза, чтобы не видеть, как умирает Рыжий Нос. А Лависса, всхлипывая, уткнулась Баюну в грудь.

Хриплое дыхание копача прервалось.

— Он умер! — еле слышно прошептала Лависса. — Из-за меня!

Но в этот момент Рыжий Нос зашевелился и открыл глаза. Он приподнялся, отбросил одеяльце, потянулся будто спал, и с удивлением посмотрел на окружавших его друзей:

— Что случилось? Почему у вас такие лица?

— Тебе лучше! Не вставай! — забеспокоились копачи. — Ты ранен! Рана может открыться!

— Какая еще рана? Я отлично себя чувствую! — и Рыжий Нос сдернул повязку.

Рана зажила. На ее месте остался еле заметный шрамик. Баюн решил, ему это померещилось. Но оказалось, померещилось не ему одному.

Рыжий Нос подошел к родничку и с фырканьем умылся.

— Как тебе наш Сад, Королева? — весело обратился он к Лависсе. Оказалось, Рыжий Нос не помнил сражения с Кроксом, а помнил только, что они были в Саду кристаллов.

— Рыжий Нос! Он жив! Чужеземец его спас! — копачи радостно забегали от Рыжего носа к роботу. Они обнимали то одного, то другого. Правда, Баюн был таким широким, что обнимать его копачам приходилось втроем, как ствол дерева.

Баюн высвободился и задумчиво посмотрел на Андрея:

— Похоже, твое желание и на сей раз сбылось. Хотел бы я знать: почему?

— Просто чудо! — широко улыбнулся мальчик. — Ты же сам говорил, такое случается.

Чудо это всегда чудо! Не так важно, отчего оно происходит. Главное, чтобы оно было добрым.

— Ты прав, попугай, это рубиноглаз! — капитан Крокс присел на камень. Он был спокоен и сосредоточен. Ни один мускул не дрогнул на человеческой половине его лица. Казалось, капитан всецело поглощен какой-то одной мыслью. Иногда, следуя за ее ходом, рот капитана кривился в улыбке, а пальцы сжимали драгоценный камень.

Те, кто когда-либо видел звездного пирата в похожем состоянии пасмурной задумчивости и при этом остался жив — а таких, поверьте, было немного — знали, как опасно это спокойствие. Лучше бы он бушевал и топал ногами, грозил стереть всех в порошок — спокойствие было намного страшнее.

Даже болтливый попугай, который обычно и минуты не мог сдержаться, чтобы чего-нибудь не сморозить и не поддразнить Грохотуна, счел нужным помолчать и, нахохлившись, сидел на плече у капитана.

Наконец, Крокс поднялся. Человеческая половина его лица попрежнему оставалась спокойной.

— Планы меняются, — сказал он, подбрасывая на ладони рубиноглаз. — Если на этой планете есть один такой камешек, значит могут быть и другие. И я хочу их найти. Хочу, чтобы все рубиноглазы этой планеты были в моих руках! Будет забавно, если я стану самым богатым и могущественным во Вселенной. Не правда ли?

— Значит, капитан, девчонка вам больше не нужна? — спросил Грохотун. — И я смогу свернуть ей шею, когда поймаю?

— Ни в коем случае, остолоп! Ты будешь беречь ее как зеницу ока! — рассвирепел Крокс. — Эти маленькие многорукие человечки готовы были жизнь за нее отдать! Набросились на нас с копьями! Соображаешь?

— Чего тут соображать? Прикончить их и все тут! — прогремел Грохотун. — Если бы не этот липкий шар, ни один бы не ушел!

— Идиот! — взревел Крокс, теряя терпение. — Если девчонка им так нужна, значит они отдадут за нее все рубиноглазы, которые у них есть! Наверняка их здесь навалом! Рубиноглазы в обмен на ее жизнь!

— А когда все камни будут у нас, мы все равно не отдадим им девчонку, а перепродадим ее папочке! — заявил попугай, которому показалось, что он уже слишком давно не участвовал в разговоре.