Дмитрий Емец - Сердце пирата

Даже в кромешной тьме Андрею и Лависсе казалось, что они видят, как тянутся к ним липкие щупальца протоплазмы. Но, по счастью, пещерка оказалась слишком глубокой и шар, слепой, глухой и немой, воплощение вечной жадности и ненасытности, прокатился мимо.

Крокс на бегу оглянулся, чтобы увидеть, как протоплазменный шар будет подминать под себя Бадю, Андрея и Лависсу. Но шар был уже на том месте, где они только что стояли.

— Идиоты! Шар сожрал девчонку и ежа! — зарычал Крокс. — Он сожрал всех! Мы их потеряли!

— Зато теперь нет свидетелей, — пробасил Грохотун. — И нет робота устаревшей модели. Ненавижу устаревшие модели.

Протоплазменный шар свернул в один из боковых ходов и покатился к Оранжевой пещере. Очевидно, там он хотел полакомиться храпунами и красными спрутами.

Капитан Крокс и Грохотун подошли к месту, где раньше были Лависса, Баюн, Андрей и копачи. Они увидели склизские стены с ободранным мхом и обломки копий.

Крокс покачал головой:

— Сожрало, начисто сожрало…

— Ни косточки не оставило, — добавил попугай.

— Лучше б я их сам убил. Было бы надежнее, — голос Грохотуна звучал как бы немного надтреснуто. Очевидно, речевая пластина погнулась от удара об стену и ее нужно было менять.

— С ума сойти, Грохотун! Ты цел! Я думал, у тебя в голове все расплющилось! — и попугай сделал вид, что сейчас свалится от изумления с плеча Крокса.

Грохотун мрачно посмотрел на попугая сквозь прорези в шлеме:

— Глупая птица! — сказал он осевшим голосом. — Когда ты видел, чтобы у боевых роботов мозги помещались в голове?

— Это точно, — капитан Крокс подошел к Грохотуну и постучал его кулаком по лбу. — У этой модели в голове практически ничего нет. Только подставка для глаз и речевой динамик.

— А зачем ему вообще голова? — поразился попугай.

— Зачем ему голова? — усмехнулся Крокс. — Как зачем? Для маскировки.

— Для маскировки? — попугай ничего не понимал.

— Глупая птица! — рассердился Крокс. — Представь себе, идет бой. Враги отстрелят из лазерной пушки Грохотуну голову. Они будут думать, что уничтожили его, а не тут-то было. Грохотун и без головы сможет воевать не хуже. Может, даже лучше. Теперь понял?

— А где у него мозги? Если, конечно, они у него есть? — спросил попугай.

— Мозги у него в другом месте. Там, где они в полной безопасности. Вот здесь, — и Крокс похлопал Грохотуна чуть ниже спины.

Попугай слетел с плеча Крокса и сделал круг под потолком, чтобы размять крылышки. Неожиданно он увидел в одной из стен щель.

— Смотрите, капитан! — закричал он. — Пещера! Они могли здесь спрятаться!

Грохотун наклонился и заглянул в щель:

— А ну вылезайте. Живо!.. Да тут нет никого!

Крокс оттолкнул Грохотуна, сунул в пещеру руку и пошарил. В пещерке и в самом деле никого не было. Но Крокс натолкнулся на какой-то предмет: это была кнопка от комбинезона Андрея. А приглядевшись, пират увидел на камнях следы крови.

— Они живы! — взревел Крокс. — Они не могли уйти далеко, у них раненый! В погоню!

Как только протоплазменный шар прокатился, копачи торопливо выбрались из пещеры. Рыжий Нос тихо стонал. В груди у него все еще торчал обломок копья. Копье пока не вытаскивали, потому что тогда кровь широким потоком хлынула бы из раны, и Рыжий Нос наверняка бы умер.

— Королева, нужно бежать! Как только шар прокатится, чудовища пустятся в погоню! — Самтытакой помог всем по одному вылезти из пещерки. Они оказались по другую сторону коридора.

— Давай я тебя понесу! — Баюн хотел поднять Лависсу, но она отказалась.

— Не надо, я сама! — ушибленная при падении нога почти прошла, и девочка могла уже передвигаться самостоятельно.

— Королева! Нельзя медлить! Рыжий Нос может умереть! — беспокоились копачи. Тортик и Хочуспать несли Рыжего носа на руках. Носатенький человечек побледнел и хрипло дышал. Время от времени Капризик смачивал ему губы водой из фляжки.

Баюн все еще колебался, идти ли им за копачами. Это они похитили Лависсу, хотя потом и готовы были отдать за нее жизнь, но кто знает, что у них на уме.

Дойдя до поворота, копачи оглянулись. Увидев, что робот, Андрей и Лависса растерянно стоят на месте, они забеспокоились:

— Ну что же вы! Королева, что нам сказать Рыжему Носу, если он очнется? Вы уходите от нас навсегда?

При свете гнилушек личики маленьких человечков выглядели такими несчастными, а в глазах у них было столько тревоги, что нельзя было не сжалиться.