Дмитрий Емец - Сердце пирата

— Закорючка? Какая закорючка? — не замедляя шага, Грохотун вгляделся в рисунок и налетел головой на каменную балку, перегораживающую коридор. Раздался лязг, подобный тому, как молот опускается на наковальню! Любой другой робот от такого удара вышел бы из строя, но Грохотун только сел на пол и ошалело затряс рогатой головой.

— Ты не ушибся? — посочувствовал попугай. — Кажется, я догадался, что означала эта закорючка. Предупреждение быть внимательнее, а не глазеть по сторонам!

Сразу за балкой, в которую врезался Грохотун, была маленькая каменная дверца, выщербленная и скошенная от времени. На дверце темнели какие-то тайные значки. Много-много непонятных маленьких знаков. Если бы капитан Крокс и Грохотун могли понять и прочесть их! Надпись на древнем языке копачей предостерегала никогда и ни при каких обстоятельствах не входить сюда!

Но Крокс и Грохотун слишком торопились, чтобы читать предостережения, да еще зашифрованные на неизвестном для них языке.

Капитан Крокс подошел к двери и поддал ее плечом. Дверь держалась.

— Ломай! — коротко приказал он Грохотуну.

— Да, капитан! — робот, уже пришедший в себя после удара о балку, занес над головой плиту со схемой коридоров и с размаху швырнул ее в дверь. Древняя дверь не выдержала мощного удара и раскололась. Грохотун толкнул ее ногой и выбил.

— Дверь высажена, капитан! — робот с удовольствием наступил на обломки с неизвестными письменами.

Капитан Крокс осторожно перешагнул через каменный порог и вошел в Оранжевую пещеру.

В пещере было чуть светлее, чем в коридоре. По потолку шли узкие фосфорисцирующие полосы непонятного происхождения, от которых исходило зловещее зеленоватое свечение. В стенах были выбиты четырехугольные ниши, где стояли прозрачные, похожие на аквариумы сосуды.

Посреди пещеры, которая оказалась совсем небольшой, располагался массивный квадратный стол — даже не стол, а скорее черный каменных куб без ножек. По сторонам куба стояло четыре каменных кресла с узорчатыми ручками и высокими спинками. Одно из кресел было расколото и словно бы вдавлено в пол, будто откуда-то сверху на него обрушилась огромная тяжесть.

Капитан Крокс многое повидал на своем долгом веку и удивить человека-киборга было непросто, но даже он почему-то ощутил чтото вроде смутной тревоги.

— Мр-рачновато! — попугай нахохлился. — Мне тут не нравится.

— Тебя не спрашивают! — Крокс отогнал зловещее предчувствие и приказал Грохотуну. — Обойди все ниши! Проверь — нет ли здесь кого!

— Если кто и есть, я ему не завидую! — робот выдернул из наплечной кобуры бластер и стал обходить пещеру, заглядывая повсюду, где можно было бы затаиться.

— А это что за штуки? — попугай уселся на край прозрачного аквариума в нише и осторожно заглянул в него. На дне неподвижно лежало нечто, напоминающее грязную зеленую мочалку. Периодически из мочалки вырывались крошечные пузырьки воздуха.

— Вородосли какие-то, — заявил попугай. — Ой! Идиот! Ты что спятил?

Проходя мимо аквариума, на котором сидел попугай, Грохотун не сдержался и долбанул по стеклу прикладом своего бластера. Роботубийца, как вы заметили, вообще имел слабость разбивать, ломать, крушить или опрокидывать.

Аквариум треснул и упал на каменные плиты. Попугай поспешно взлетел и уселся на черный куб посреди пещеры. Жидкость из аквариума растеклась по плитам большим мутным пятном. От пятна шел пар, и там, где оно было, в полу появилась выжженная яма, которая медленно углублялась.

— Осторожно, капитан! — закричал попугай не своим голосом. — Не наступите в брызги! Не наступите!

Крокс на шаг отступил от влажного пятна на плитах Оранжевой пещеры. От камня поднимался пар! Странная жидкость проедала, растворяла и, можно сказать, пожирала его.

— Ишь ты! Вот так смесь! Она, пожалуй, и обшивку звездолета проест, — уважительно заметил Грохотун, глядя, как у него на глазах с шипением оседает одно из каменных кресел.

Но нечто непонятное происходило теперь и с зеленым комом, который лежал в аквариуме и который попугай назвал водорослями. Оказавшись на воздухе, ком изменил цвет на темно-красный и стал неудержимо увеличиваться в размерах. Через полминуты он был уже величиной с мяч для слоновьего футбола.

— Сейчас я его! Шлеп и ха-ха! — Грохотун, которому наука, что называется, не шла впрок, вскинул бластер и выстрелил. Он ожидал, что раскаленный луч бластера испепелит шар и тот осыпется на пол, но случилось непредвиденное.