Эрин Хантер - Голоса в ночи

Все бесполезно. Лед отрезал нам путь наверх.

Течение усилилось, несмотря на все старания Воробья, оно волочило обоих котов все дальше от полыньи.

Внезапно Огнехвост увидел еще два глаза. Они были ужасны — белые, пустые, выпученные. В воде откуда-то появился третий кот. Жуткое существо, каких и не бывает на свете — голый, без единой шерстинки, весь покрытый шрамами. Огнехвост во все глаза смотрел на таинственного незнакомца, плывущего рядом с ним. Каком-то уголком меркнущего сознания он спрашивал себя, не может ли это быть кто-то из воинов Звездного племени, которого он никогда не видел раньше. Но разве кот, будь он живой или мертвый, может быть таким ужасным?

Безобразный кот подплыл к Воробью.

«Отпусти его!» — ясно услышал Огнехвост, хотя никто не произнес ни слова.

Голос звучал у него в голове. Но обращался не к нему, а к Воробью.

«Это ему пришло время умереть, а не тебе. Отпусти его».

Огнехвост почувствовал, как когти Воробья разжались, выпустили его шерсть.

Он пошел на дно, продолжая глядеть вверх, на гаснущий белый свет.

Потом тьма накрыла его, и свет погас навсегда.

Искролапка заметила землеройку, шустро бежавшую по снегу. В два прыжка она догнала зверька, прыгнула на него и схватила за хвост, прежде чем тот успел понять, что происходит. Поблагодарив Звездное племя за счастливую охоту, Искролапка наклонила голову, готовясь прикончить дичь смертельным укусом.

Визг, несшийся со стороны озера, стал громче. В пронзительных голосах Искролапке почудился странный надрыв. Она подняла голову с зажатой в зубах дичью и напрягла слух. «Все-таки жалко, что таинственный дар достался не мне, а Голубичке!» — подумала Искролапка, но тут же спохватилась. Нет уж, спасибо, не нужно ей такого дара. Страшно представить, сколько от него неприятностей! И как только бедная Голубичка ухитряется спать по ночам?

Вопли, доносившиеся с озера, гулким эхом откликались в притихшем лесу. Искролапке очень хотелось пойти туда и поиграть на льду вместе с Шиповницей и Пестроцветик. Но она дала себе слово, что будет охотиться до тех пор, пока не наловит гору дичи, чтобы хотя бы вполовину сократить свой долг перед соплеменниками, которые из-за нее лишились целебных трав в разгар Голых деревьев. Искролапка знала, что виновата в случившемся ничуть не меньше Голубички, а может быть, даже больше. Ведь Грозовое племя и так обязано Голубичке больше, чем догадывается.

Она подошла к искореженному временем дубу и разбросала когтями снег между корнями. Там уже лежала мышка и тощий воробей. Искролапка начала охотиться с раннего утра, и теперь с трудом переставляла лапы. Выкопав дичь, она взяла свою добычу в зубы и побрела в лагерь.

Когда она добралась до колючей ограды, солнце уже клонилось за верхушки деревьев, и в лагере сгустились тени. Грозовые коты сгрудились под Каменным карнизом, шерсть у всех стояла дыбом, хвосты возбужденно торчали.

Воробей, шатаясь, брел в свою палатку. Искролапка изумленно вытаращила глаза, заметив, что он весь мокрый. Листвичка хлопотала возле него, помогая дойти до пещеры.

Бросив свой улов поверх тощей белки и костлявого скворца, составлявших в этот день всю кучу дичи, Искролапка хотела броситься за Воробьем, но ее остановил Крутобок. Он подошел полюбоваться ее добычей.

— Вот молодец! — с искренней радостью промурчал он. — Добрая охота.

— Да это за целый день, — смущенно призналась Искролапка.

Громкий голос Огнезвезда прогремел над поляной.

— Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся под Каменным карнизом.

Из воинской палатки вышли Терновник и Дым. Маковка выскочила из детской, а Ромашка стала загонять котят внутрь. Лисохвост не нуждался в приглашении, он уже давно беспокойно расхаживал взад-вперед под скалой. Шиповница следила за ним круглыми темными глазами, а Ягодник протискивался между Прыгунцом и Ледосветик, чтобы сесть поближе к карнизу. Ежевика сидел у подножия каменной осыпи, уставившись в землю, а Белка заняла место в нескольких хвостах от него.

Искролапка увидела свою сестру, выбегавшую из туннеля, ведущего к поганому месту и подбежала к ней. Они нашли свободное местечко возле Белолапы и уселись.