Денис Белохвостов - Булавки и бабочки

—Гипноз тут не причем, — заметил Максим, — они может надеются что он именно на ней остановится, и еще наверно им льстит, что они кому-то нравятся. Особенно если им это напрямую говорят. А лапшу на уши Жукалин вешать умеет. Но, знаешь, каждый принимает решение сам и каждый за него отвечает.

—Ладно тебе философствовать, пошли на урок, — махнул рукой Сашка и они пошли в класс, заходя последними, вслед за учительницей.

На последнем уроке мне совсем стало плохо, я просто вырубился. Не заснул, а именно вырубился — потерял сознание, как сказали бы врачи. Но этого никто не заметил, все писали контрольную, а у меня в глазах потемнело и я уронил голову на руку. Училка в это время проверяла домашние работы. Я оказался в странном сне, а может видении. На уроке труда мы делали гробы. Да-да, самые настоящие гробы, кто-то стругал доски рубанком, кто-то забивал гвозди, а некоторые и я в том числе уже обили гроб материей. Но самое интересное и непонятное — это то, что на месте учителя труда сидел Гробовщик. И еще наша одежда. На нас всех надеты плащи, в которые были вшиты перья. Черные вороньи перья. Мы были похожи на стаю воронья. Никто не зажег электрический свет и мастерская освещалась серой пеленой туч за окнами. Ко мне подошел Гробовщик и улыбнулся холодной неприятной улыбкой. Он всегда так улыбается.

—Ну что, — показывая на гроб, который я только что сделал, усмехнулся он, — молодец, быстро сработал и качественно. Придется тебя принять в подмастерья, ничего тут не поделаешь.

—Я не хочу в подмастерья, — выдавил я из себя, слова давались с трудом, словно в горле что-то мешало говорить, — и вообще я не хочу быть Гробовщиком.

—Во-первых тебя никто не спрашивает, — опять усмехнулся Гробовщик, и после паузы серьезно добавил, — а во вторых Гробовщиком ты не будешь в любом случае. Место занято. Гробовщик — это же я, разве непонятно.

—Тогда зачем все это, — я медленно обвожу рукой занятых одноклассников, — что мы вообще делаем?

Гробовщик засмеялся, а потом ответил:

—Это всего лишь картинка, фантастическая иллюстрация к реальным событиям. После равнодушия следует зло и ложь, а за ними воронье и гробы. Была такая песня, ты ее слышал в детстве, но сейчас наверно забыл. Это тебе напоминание. Будь любым, но не равнодушным. Иначе все закончится вот этим, — и он хлопнул по краю гроба.

—Я не понимаю, — произнес я, — что это значит, какие события, ты хочешь сказать — я умру?

—Конечно, все мы в конце концов умрем. Ты разве не догадывался об этом? — рассмеялся Гробовщик. Тут меня кто-то сзади затряс за плечо. Сильно так затряс, я хотел оглянутся, но тут вся мастерская начала плыть и в конце концов куда-то провалилась.

Я очнулся. Меня трясла Настя.

—Чего? — не разобравшись и думая что это еще сон спросил Максим, непонимающе смотря вокруг, — что?

—Урок кончился Черемухин! Ты что, заснул? — громко ответила она, — все уже ушли, а до тебя не докричишься! Давай домой иди, а то мне еще в классе убирать надо.

«Да, все верно, она же сегодня дежурная», — вспомнил Максим, приходя в себя. На столе перед ним лежала недописанная контрольная. «Двойка обеспечена, а хотя плевать», — равнодушно подумал он. Настя проследила за его взглядом.

—Не расстраивайся, — вдруг мягким, успокаивающим тоном сказала она, — исправишь еще. Не последняя это же у тебя контрольная.

—Я и не расстраиваюсь, — ответил Максим, смахивая тетрадку, учебник и дневник в свой школьный рюкзачок, — это ерунда. Бывает и похуже.

Он быстро пошел к двери класса, на пороге остановился в нерешительности, потом повернулся и быстро пробормотал:

—Спасибо что разбудила.

—Да не за что, — ответила Настя, но Максим уже скрылся за дверью.

Спустившись на первый этаж, он увидел, что в раздевалке никого нет. «Все верно, у старшеклассников еще один урок, а наши все уже разошлись по домам», — кивнул он сам себе, неприятная слабость вдруг захлестнула его и он помимо воли сел на лавку. Максим посмотрел по сторонам. Никого. Охранники видимо вышли покурить или просто ушли по своим делам, наплевав на дежурство. А напротив на лавке у окна его, как казалось, ждал Синий Крокодил.

—Сил нет, — первым на этот раз начал разговор Максим, — как будто болею, но это не простуда. Что со мной? А?

Синий Крокодил тяжело вздохнул:

—Я конечно не должен тебе этого говорить…, — нерешительно начал он, — но это как перед грозой… ну предупреждение, что ли.

—О чем предупреждение? Что я с ума схожу? Это я уже понял, — в Максиме несмотря на слабость стал просыпаться гнев, — дальше что? Почему вы прямо никогда ничего не говорите?