Колин Мэлой - Подземелья Дикого леса

— Не знаю, — ответила Рэйчел.

Под взглядами детей Роджер обратился к Уигману; голос его звучал надменно и нетерпеливо:

— Дети нам не нужны, мистер Уигман. Нам нужен старик.

Уигман, на которого насели с обеих сторон, отмахнулся и от Антэнка, и от Роджера.

— Слушайте, народ, — обратился он к толпе. — Дождь начался, да и темнеет уже. — И то и другое было правдой. Солнце скрылось на западе, а на волосы и шапочки присутствующим капала холодная морось. — Давайте перенесем нашу конференцию в интернат. Никто не пострадает, никому не придется драться. Согласны?

Грузчики прекратили наступление, но по-прежнему поигрывали оружием с отчетливо угрожающим видом. Бежать было некуда. Врагов оказалось больше, чем сирот — Элси насчитала примерно пятьдесят. Наконец из центра толпы раздался голос Кароля:

— Давайте делать, как они сказали, ребята. Сопротивляться смысла нет.

Ребята, печально понурясь, кивнули. Собак отпустили на улицы Пустыря; грузчики стали теснить сирот в сторону мрачно-серого здания. Все шли по той же самой дороге, по которой родители привезли Элси и Рэйчел в интернат. Здание, ярко освещенное изнутри, постепенно приближалось. Дети, прижавшись носами к окнам, следили за процессией.

И тут начали разбиваться стекла.

Все резко остановились и, как один, вскинули головы на звук.

— НЕТ! — громко простонал Антэнк, когда из спальни на втором этаже вылетело несколько железных шкафчиков, с оглушительным грохотом приземлившись внизу. Из-за опустевших оконных рам послышался ликующий крик множества голосов. За этими шкафчиками последовали новые — через новые окна. Следом вылетела кровать, которую общими усилиями вытолкнула через широкое окно целая группа детей. Матрас на ней горел. Все это упало на землю в искрах и брызгах битого стекла.

Воспитанники интерната Антэнка для трудных детей подняли восстание.

Бунт, словно эпидемия, перекинулся на третий этаж, в спальню мальчиков. В стеклянном дожде вниз полетели новые и новые предметы. Из очередного разбитого окна, широко улыбаясь, выглянула шайка мальчишек; они принялись дразнить Антэнка и грузчиков неприличными звуками и громкими издевательскими криками.

— Добро пожаловать обратно! — крикнула сиротам девочка со второго этажа. Другая добавила: — Мы решили устроить в вашу честь праздник!

Снова зазвенело разбитое стекло; из окна вылетел прямоугольный ящик и со стуком упал на землю. Это был динамик; он еще пару раз взорвался помехами, словно отрубленная голова, в которой догорает искра жизни, а потом замолк насовсем.

Лицо Антэнка сделалось пепельного цвета — он увидел, что шум и неразбериха переместились за высокие окна цеха. Совсем скоро в стекло полетели куски труб, оторванные от станков; неистовая толпа мальчиков и девочек принялась разносить помещение на кусочки. Парадные двери распахнулись, и наружу, подальше от растущего восстания, в панике выбежали Дездемона, мистер Гримбл и мисс Талбот.

— Брэдли! — воскликнула мисс Мудрак. — Они все разрушат! Це не то, шо я хотела! — Она стремительно, насколько позволяло платье, бросилась к толпе грузчиков и пойманных ими детей, добралась до Уигмана и, запыхавшись, повисла на его крепкой руке. Антэнк, еще не оправившийся от зрелища, которое разыгралось у него перед глазами, бросил на нее изумленный взгляд.

— «Брэдли»? — спросил он. — Ты зовешь его «Брэдли»?

Дездемона отвернулась от него и теснее прильнула к Уигману. Тот утешительно обнял ее за плечи, не отрывая взгляда от разворачивающихся в здании событий.

— Минутку… — пробормотал Джоффри. Стоило ему увидеть Дездемону в объятиях Уигмана, и разрозненные до того кусочки пазла начали собираться в голове в единое целое. — Это ты! — заорал он наконец Дездемоне, перекрывая гром восстания. — Это ты меня сдала! Ты ему рассказала!

Воспитанники интерната Антэнка для трудных детей подняли восстание.

Но едва ли это было подходящее время для взаимных обвинений: из верхних окон высокого серого здания начали вырываться языки пламени. Через оставшиеся стекла было видно, как дети сложили в женской спальне огромный костер из стульев и столов и проворно подожгли его. К тому времени, как огонь подобрался к окнам, воспитанники интерната Антэнка уже высыпали через распахнутые двери на подъездную дорогу. Собравшись там, ребята отвернулись от здания — их оказалось, наверное, не меньше сотни — и очертя голову рванули в сторону грузчиков и их пленников. Пламя, лижущее окна здания, освещало их грозным ореолом. Это, а еще выражение дикого гнева на лицах придавало детям сходство с фуриями, которые вырвались из подземных глубин, чтобы сеять хаос в мире живых.