Йен Макдональд - Будь моим врагом

— Только одно может заставить Шарки так трезвонить! — проорал Макхинлит. — Что-то проникло через портал!

Сплошная бесконечная белизна. Ни резких углов, ни видимых соединений между полом и стенами, стенами и потолком. Свет струился отовсюду. Ему казалось, что светится даже его одежда — простая мягкая футболка и мешковатые спортивные штаны. Он поднял руку. На фоне белого сияния кожа выглядела очень смуглой. Видны ли швы там, где его собрали заново? Боли не было. Только холод, холод, затаившийся внутри. Отныне холод его не отпустит.

Мадам Луна заметила движение и обернулась. Она молчала и улыбалась. Ее чувства не поддавались прочтению. Кроме его смуглой кожи, сероватой кожи мадам Луны и вертикального черного круга посередине, все вокруг было белым. Из-за белизны размер комнаты угадывался с трудом. Интересно, до ближайшей стены можно дотянуться рукой или до нее несколько километров? Впрочем, черный круг не так уж мал, наверняка выше человеческого роста.

Центр круга ослепительно вспыхнул, и оттуда вышли двое мужчин в темных пиджаках. У первого были резкие черты лица и вьющиеся белокурые волосы. Во втором Эверетт Л узнал премьер-министра. Шаг, начатый в другом мире, благодаря низкой лунной гравитации протащил их вперед. Премьер запнулся, но тут же с достоинством выпрямился. Мадам Луна шагнула навстречу гостям, кивком головы дав понять Эверетту Л, что он должен последовать за ней. Он уже научился ходить так, чтобы при каждом шаге его не подбрасывало в воздух. Походка напоминала шарканье. Не слишком изящно, зато чувствуешь опору под ногами. Белокурый мужчина ловко управлялся со здешней гравитацией, премьеру, напротив, этот способ передвижения был в диковинку, и при каждом шаге он ненадолго зависал в воздухе.

Белокурый поклонился мадам Луне. Она сложила ладони в жесте, напоминавшем молитву и индийское приветствие намаете одновременно. Затем незнакомец пожал руку Эверетту Л.

— Мистер Сингх, я пленипотенциар Земли-4 в Пленитуде. Меня зовут Шарль Вильерс.

— Рад знакомству.

Затем пришел черед премьера. Его рукопожатие было твердым, взгляд прямым.

— Приятно познакомиться, Эверетт.

— Взаимно, мистер Портилло.

— Премьер-министр хочет поговорить с вами наедине, — сказал Шарль Вильерс.

Мадам Луна опустила голову. Легчайшее движение руки — и в белизне открылась дверь. За ней оказалась маленькая комната для переговоров с мягкой белой скамьей во всю длину помещения. Вслед за премьером Эверетт Л вошел внутрь, и у него захватило дух. Потолком комнаты служил круглый прозрачный купол. За стеклом расстилалась чернота, а в центре, громадная и совсем близкая — протяни руку и сорвешь, — лежала невероятно, непостижимо голубая Земля. Премьер долго разглядывал это сияющее великолепие.

— Разум бунтует, — заметил он. — Мы перестали доверять глазам. Сваливаем все на фотошоп и спецэффекты. Разум бунтует, но тело верит. Тело ощущает лунную гравитацию, и я доверяю своим ощущениям. Тело не лжет. — Он снова поднял глаза. — Говорят, что те, кто смотрел на Землю отсюда — такую маленькую, что можно прикрыть рукой, — никогда уже не видят ее прежней. Они начинают понимать, как мала, как прекрасна и как хрупка наша планета.

Премьер устроился на скамье напротив Эверетта.

— До сих пор не верится. Автомобиль привез меня к Осколку, на лифте я поднялся на шестьдесят пятый этаж, в посольство Пленитуды. Оттуда открывается вид на сорок миль вокруг: Лондонский мост и вокзал, галерея Тэйт и собор Святого Павла. А потом шагнул в ворота — и оказался на Луне и теперь смотрю на Землю с высоты в двести пятьдесят тысяч миль. Мы привыкли к чуду. Вы из поколения, которое с этим выросло, Эверетт. Вы с рождения знали о женщине с Луны. А мне было десять, когда это случилось.

Ничего подобного, думал Эверетт Л. Я из поколения, которое никогда не задавалось вопросом: «Чем ты занимался, когда?..»

Его мама вечно твердила, что если бы он устроился у нее внутри с меньшим комфортом и не был бы так ленив, то родился бы в день гибели принцессы Дианы. Однако Эверетт Л дождался похорон, и Лора получила возможность несколько дней подряд наблюдать за нескончаемой национальной скорбью. Когда выпуск новостей прервался экстренным сообщением, что немецкий автомобиль разбился в парижском тоннеле и королева сердец мертва, роженицы сгрудились перед экраном в вестибюле, хотя в каждой палате был телевизор с платными каналами. Такие события принято переживать сообща. Чем ты занимался, когда?..