Рик Риордан: Метка Афины

Тут Рейна предложила тост за дружбу, и он осекся.

Перезнакомившись, римляне и команда Аннабет начали рассказывать каждый свою историю. Джейсон объяснил, как попал в Лагерь полукровок с полной потерей памяти и как вместе с Пайпер и Лео отправился спасать богиню Геру (или, если угодно, Юнону — и греки и римляне одинаково ее не переваривали) из заточения в Волчьем доме, что в Северной Калифорнии.

— Это невозможно! — вмешался Октавиан. — Это самое священное для нас место. Если гиганты заточили там богиню…

— Они бы уничтожили ее, — сказала Пайпер. — И обвинили во всем греков, так что началась бы война между двумя лагерями. А теперь помолчи и дай Джейсону закончить.

Октавиан открыл было рот, но не издал ни звука. Аннабет улыбнулась про себя: волшебный голос Пайпер пришелся очень кстати. Она заметила, что Рейна постоянно посматривает на Джейсона с Пайпер, очевидно, только сейчас начиная понимать, что эти двое — пара.

— Итак, — продолжал Джейсон, — мы узнали про богиню земли Гею. Она все еще полуспит, но это именно она выпустила чудовищ из Тартара и призвала гигантов. Порфирион, их пижонистый предводитель, с которым мы сражались в Волчьем доме, сказал, что отступает в древние земли, ни много ни мало — в Грецию. Он собирается пробудить Гею и уничтожить богов… как же он выразился? Выдернув их корни.

Перси задумчиво кивнул.

— Гея и здесь побывала, мы уже столкнулись с царицей Лицо-из-Грязи.

Он подробно изложил свою часть истории. Рассказал, как проснулся в Волчьем доме, не помня совершенно ничего, кроме одного имени — Аннабет.

Услышав это, Аннабет едва сдержалась, чтобы не заплакать. Перси рассказывал, как отправился на Аляску вместе с Фрэнком и Хейзел, как они победили гиганта Алкионея, освободили бога смерти Танатоса, как вернули в римский лагерь утерянный штандарт с золотым орлом и как в результате удалось отразить атаку армии гигантов.

Когда Перси закончил говорить, Джейсон одобрительно присвистнул.

— Неудивительно, что тебя сделали претором.

Октавиан фыркнул.

— Таким образом, у нас теперь целых три претора! А в законе ясно говорится, что их не может быть больше двух!

— Взглянем на это с хорошей стороны, — предложил Перси. — Мы с Джейсоном оба старше тебя по званию, так что мы оба можем приказать тебе заткнуться.

Октавиан побагровел, сравнявшись цветом лица с пурпурными футболками, которые носили в римском лагере. Джейсон с Перси ударили кулаком о кулак.

Даже Рейна улыбнулась, хотя глаза ее сердито сверкали.

— Мы разберемся с вопросом лишнего претора позже, — заявила она. — А сейчас нам нужно утрясти более серьезные дела.

— Я уступлю в пользу Джейсона, — легко предложил Перси. — Это ерунда.

— Ерунда? — поперхнулся Октавиан. — Должность претора Рима — ерунда?

Перси проигнорировал его слова и повернулся к Джейсону:

— Так ты брат Талии Грейс? Ух ты! Вы с ней совершенно не похожи.

— Да, я заметил, — кивнул Джейсон. — Как бы то ни было, спасибо, что помогал моему лагерю в мое отсутствие. Ты постарался на славу.

— Как и ты, — улыбнулся Перси.

Аннабет пнула юношу в голень. Жаль, конечно, прерывать этот братский обмен любезностями, но Рейна права: им нужно обсудить вещи посерьезнее.

— Нам стоит поговорить о Великом Пророчестве. Похоже, римляне тоже о нем знают?

Рейна кивнула.

— Мы называем его Пророчество Семи. Октавиан, ты помнишь его наизусть?

— Разумеется, — кивнул блондин. — Но, Рейна…

— Процитируй его, пожалуйста. По-английски, а не по-латыни.

Октавиан вздохнул.

— «На зов ответят семь полукровок. В огне и буре мир гибнет снова».

— «Клятву сдержи на краю могилы, — продолжила Аннабет. — К Вратам смерти идут вражьи силы».

Все уставились на нее — все, кроме Лео. Паренек смастерил вертушку на палочке, пустив на это дело фольгу, в которую заворачивали такос, [2] Традиционное блюдо мексиканской кухни. и теперь тыкал новой игрушкой в пролетавших мимо духов ветра.

Аннабет понятия не имела, с чего это она вдруг выпалила строки из пророчества. Просто она чувствовала, что должна это сделать.

Сидевший напротив здоровяк Фрэнк вытаращился на нее в изумлении, как будто у нее на лбу проклюнулся третий глаз.

— Так ты действительно дитя Мин… то есть Афины?

— Да, — подтвердила девушка, вдруг почувствовав необходимость защищаться. — А почему это тебя так удивляет?

Октавиан усмехнулся.

— Если ты и правда дочь богини мудрости…