Анна Гурова - Мой друг бессмертный

– Да все понятно, – небрежно сказала Ники. – До меня уже давно дошло, как она действует… Как я заиграла, тут всё и поняла. Теперь он наш. Давай, Арсан, колись. Где Эрлин?

Ники снова села на диван. Арсан остался стоять. По его змеиному лицу пробегали судороги.

– Чего это он? – удивился Лешка.

– Он стал мне подвластен, – с довольным видом сказала Ники. – По какой-то их адской иерархии. Я это почувствовала, когда распугивала мелюзгу. Когда у меня флейта, они видят во мне кого-то очень крутого и подчиняются. Рассказывай, Арсан. Сначала про Эрлина. Где он?

– Уехал пытать бессмертного, – послушно ответил Арсан. – Вместе с Гумусовым.

Лешка похолодел.

– Пытать?! Зачем?

– Эрлин хотел узнать, где сянь спрятал оружие.

– Куда его увезли?

– В логово холодного демона. Это недалеко, в Левашово.

– Что еще за логово такое? – удивленно спросила Ники.

Арсан пожал плечами.

– Старая дача в лесу. Холодный демон скрывался там и охотился по окрестностям, пока Эрлин на него не наткнулся…

– Ладно, все ясно, – оборвала его Ники. – Ты знаешь, где это место? Можешь нас туда отвезти?

– Запросто.

– Тогда второй вопрос. Мой отец.

– Ну, – протянул Арсан, – честно говоря, мне почти нечего сказать. Эрлин не привлекал меня к перевороту, этим занимались лично он и старуха. Я видел Мертвого бога только раз в жизни, в гробу, когда он был уже повержен и убит, и его готовили к погребению. Вам надо спросить самого Эрлина

– А Эрлина здесь нет, – закончила Ники, вставая с дивана. – Ну что ж, Арсан, заводи машину. Мы едем в Левашово.

Когда Арсан увел «инфинити» с кольцевой на какое-то древнее разбитое шоссе, вокруг начался сплошной лес. Лес был неприятный: ольхово-осиновый, чахлый, с разросшимся подлеском. Лешка, сидя на заднем сиденье, подумал, что такой лес должен быть сырым и болотистым, и в нем наверняка растут одни поганки.

Дорога сделала крутой поворот, и деревья расступились. Слева показалась искусственная горка, на которой стояло здоровенное железное диво, напоминающее полуразобранного бионикла. На пузе у дива имелась зубастая пасть, из которой кто-то свисал. Монстр промелькнул и скрылся за деревьями, снова потянулся лес.

– Это что еще за чучело? – удивился Лешка.

– «Молох», – объяснил Арсан. – Памятник жертвам сталинских репрессий. Тут, на Левашовской пустоши, в начале девяностых нашли массовые захоронения.

Подумав, Арсан философски добавил:

– Наверно, поэтому тут холодный демон и поселился. Такие места должны нравиться элементалю, который каким-то образом переродился в людоеда.

– Что-то ты его не очень любишь, – поддела его Ники.

– Коварная прожорливая мразь, – презрительно сказал Арсан.

Лес снова поредел, на этот раз справа. «Инфинити» пронесся мимо небольшого поселка – бедного, темного, засыпанного снегом и унылого, под стать пасмурному декабрьскому дню.

– «Левашово», – прочитал на указателе Лешка. – Нам разве не туда?

– Нет, нам в лес.

– Как-то здесь безлюдно, – заметила Ники. – Полчаса едем, хоть бы один человек попался навстречу.

– Непопулярные места. Строят тут мало. К тому же – городская свалка. Сейчас не видно под снегом, а весной, когда растает…

Вскоре Арсан свернул на проселок и поехал уже через лес. Джип качало на ухабах, с молодых осин на лобовое стекло сыпался снег. Лешка подумал о том, что их ждет, и от страха за сяня у него защемило сердце.

– Давно хотела спросить, – заговорила Ники. – Что за черный клубок болтается тут вместо зеркала? Толик мне так и не сказал.

– А, этот. Проводник. Типа компаса, и он же пропуск. Можно свободно ездить из нашего мира в Нижний до третьего круга включительно и обратно. Эрлин его Тилю подарил, потому что он был человек. Остальным-то проводник не нужен.

– Круто, – сказал Лешка, подумав: вот бы ему такой пропуск, когда они с сянем пели песни на Леннаучфильме. «Скажу потом Ники, что надо взять его с собой, – решил он. – Вдруг пригодится?»

Арсан вдруг прижался к обочине, затормозил и заглушил двигатель.

– Приехали, – его гнусавый голос прозвучал особенно громко в наступившей тишине. – Дальше по тропинке, пешком. Тут недалеко уже.

Снаружи было как-то не по-городскому холодно, тихо и тоскливо. Куда ни глянь, повсюду торчали из снега корявые осины и тощие березы, почти задавленные густым подлеском. Казалось, иди в любую сторону хоть день, хоть два, и все время вокруг будет этот унылый, сонный, страшноватый лес.